Время гнева
Шрифт:
— Я уговорю его! — заверил Советник. — Правда же, Ллойву? Мне кажется, отличная идея!
Ллойву растерянно кивнул.
— Да, возможно.
— Давайте назначим дату.
В это время лакей распахнул двери и вошли еще пара гостей.
— Тиллу! — Советник поднялся из-за стола. — Говорили, ты не придешь!
— Наглая ложь! — воскликнул Тиллу Гайо, помогая супруге занять место рядом с дочерью за столом. Невзрачную компаньону оттеснили на край стола.
— Что ж, рад, рад, — развеселился Советник. — Мы как раз обсуждали дату прекрасного события.
— Как и предполагает традиция. Тридцать дней, — важно сказала Сильвана Гайо.
— Вина! — распорядился Советник.
— Я как раз уговариваю молодых отметить событие у нас в имении на поверхности.
— Фууу, — Скривилась Сильвана. — На поверхности? Вместе с людью?
— Нет, ни в коем случае! — Советник улыбнулся. — Имение расположено высоко в горах. Изолировано от всех. Виды — просто потрясающие. К тому же там бьют горячие ключи. Воздух — не сравнить со здешним.
— Ты умеешь уговаривать, — рассмеялась Сильвана.
— Да, этого не отнять, — проговорил Ллойву, вытирая губы салфеткой.
— Ты что-то сказал? — наклонился Советник.
— Я сказал, что твоему дару убеждения стоит позавидовать, — повторил Ллойву громко. Дженве спрятал улыбку в бокале, отпил немного.
— Ну, так что?
— Мы подумаем, — кивнула Сильвана. Невеста сидела рядом, напряжённая и неулыбчивая. Официант подлил ей вина, и она сразу опустошила бокал.
— Не усердствуй, — прошептал Ллойву, склоняясь к нежному уху, кокетливо обвитому серебряными локонами.
— Ты мне еще не муж, — тихо ответила Альма, улыбаясь, чтобы все выглядело невинно. Ллойву положил свою ладонь поверх ее, надеясь привлечь внимание к своим словам, но астера выдернула пальцы. Дженве отвернулся, стараясь не стать свидетелем драмы.
— Тост за вас! — Советник поднялся, обращаясь к родителям невесты. Все подняли бокалы. — За то, что вырастили столь прекрасный цветок.
— Ты прав мой друг, ты прав, — согласился Тиллу. Снова зазвенел хрусталь и полилась оживленная беседа. Меоке всеми силами старался развеселить невесту, но это ему никак не удавалось. Ни похождения его в легионе, не пошлые фельетоны не вызвали даже тени улыбки на лице красавицы.
— Ты так меня ненавидишь? — прошептал Ллойву невесте на ухо.
— Нет, — Альма дерзко взглянув на жениха, усмехнулась. — Это слишком для тебя. Я тебя презираю.
— Отчего же? — Ллойву чуть развернулся к ней, пока остальные увлеченно обсуждали достоинства горного курорта.
— Ты мне противен. Вот и все. Из всех асатров любая меньше всего хотела бы лечь в твою постель, — Альма залпом выпила еще один бокал. Ллойву отвернулся от нее. В висок снова ударил приступ головной боли.
— Прошу извинений, — страций поднялся.
— Куда ты? — удивился Советник.
— Я хочу проведать своего компаньона.
— С ним все в порядке, — рассмеялась Мильен. — Брось, Ллойву. Это несерьёзно!
— Пусть идет, — отрезал Советник, и Мильен отстала, хотя взгляд ее выражал возмущение, негодование и досаду.
С облегчением Ллойву вышел из-за семейного стола. Кто знает, отчего последнее время ему было душно среди них. Возможно, оттого, что он никак не мог оправдать ожиданий Советника. И никогда не оправдает. Ноги сами понесли его в сад. Там, на веранде, по-прежнему, как в старые времена, стояли столы и стулья для завтраков. Ллойву прошел по крепко подогнанным доскам и с облегчением опустился в плетеное кресло. Слуга, увязавшийся за ним, принес трехголовый канделябр, чтобы разогнать тьму перед страцием.
— Благодарю, — кивнул Ллойву. Тишина приятно холодила мысли, а легкий ветерок обдувал лицо. Альма считает, что приносит себя в жертву ради семьи. Какое совпадение. Они оба ненавидят друг друга. Прекрасный брак. В виски снова ударило. И вновь из-под земли раздался низкий гул, сопровождаемый редкими сильными толчками. Вскоре все к этому привыкнут. И перестанут задавать вопросы, отчего так происходит.
Теперь стучало в обоих висках. Ллойву устроился как можно удобнее в плетеном кресле и закрыл глаза. Отец снова будет недоволен, что он покинул прием. Что ж, так тому и быть. Потянулись минуты приятной неги в полной тишине. Идиллию нарушала лишь головная боль. С неудовольствием Ллойву уловил чьи-то шаги.
Глава 12 в которой гаснут звёзды
— Ты снова бежишь? — услышал страций над собой мужской голос. Дженве. Ллойву открыл глаза. Дженве походил на витязя из сказок, что как водится приходит в последний момент и спасает всех от неминуемой гибели. Таким он представлялся теперь, с этой своей бородкой и честным лицом. Ллойву в шутку представил себе, на кого похож он сам в этой сказке. Скорее, вечно суетящийся алхимик — самоучка, к тому же какой-нибудь горбун. В конце сказки уродец неизменно погибает, чтобы освободить место для витязя на пьедестале.
— Я не бегу, — улыбнулся Ллойву. — Просто скверно себя чуствую.
— На меня вывалили целый ворох новостей по приезде, — вздохнул Дженве и прошел к креслу по другую сторону стола. Он поставил принесенные с собой бокалы с напитком на столик. — Не знаю, чему верить. Говорят, ты был почти при смерти?
— Врут, — улыбнулся Ллойву, поворачивая голову на подголовнике в сторону брата.
— Хм. Играем в «правду и ложь»? — Дженве лукаво улыбнулся.
— Давай сыграем.
— Ты загремел в госпиталь?
— Правда.
— Все серьезно?
— Ложь.
— Теперь ты здоров?
— Почти. Мне надо закончить этот проект.
— Окто?
— Да, — Ллойву задумчиво взглянул наверх. — Мы думали, что это пустяки, что все можно исправить, как всегда было. Но, кажется, мы ошиблись. И пребываем в заблуждении.
Дженве задумчиво перевел взгляд в черное небо.
— А отец? — спросил он.
— Отец занял непонятную мне позицию. Осознавая всю серьезность ситуации, он не желает ничего предпринимать.