Время гнева
Шрифт:
— Отвечай мне. Это невыполнимо? — едко спросил Советник.
— Выполнимо, — согласился Ллойву. Дженве сжал зубы. Отец постоянно перебарщивал с воспитательными мерами в детстве и юности, и теперь, как будто, все вернулось, словно и не уходило.
— Так почему ты не сделал того, чего от тебя ждут? — разделяя каждое слово, спросил Советник. «Скажи что-нибудь, ответь», — умолял Дженве брата. — «Он ведь не остановится»
— Я не желал портить вам вечер. У меня разболелась голова, и я вышел на воздух, — оправдывался Ллойву.
— Я нашел его в саду и предложил выпить за встречу, — вставил Дженве.
— Молчи! — прикрикнул Советник на первенца. — Я спрашиваю не тебя сейчас.
Дженве стиснул зубы.
— Покинуть гостей надолго посреди вечера — верх неуважения. Тем более, что там твоя невеста и ее уважаемые родители. Ты — наглец, Ллойву. Всегда им был и, по-видимому, останешься. Тиллу может сейчас разорвать помолвку. И будет прав. Ты должен извиниться перед ними. Этот брак должен состояться.
— Хорошо, — согласился Ллойву. — Я извинюсь, хоть сейчас.
Советник брезгливо скривился на это.
— Когда протрезвеешь. Сейчас даже показываться не смей в гостиной!
— Я настолько плох? — усмехнулся Ллойву.
— Не думаю, что ты в состоянии сейчас, — походя заметил Советник. — Надо бы отправить тебя домой под арест на сутки.
— Не так уж много мы выпили, — протянул Дженве, поняв, что опасность миновала. — Детская доза.
Советник подступил к старшему сыну и тот напрягся.
— Все бы выглядело невинно, если бы вы не посмели сделать этого в моем доме! Останетесь здесь, пока я не провожу уважаемых гостей. Я извинюсь за тебя, Ллойву, а завтра ты сделаешь это сам.
Дженве выдохнул. Вроде обошлось. Советник прошел между братьями, невзначай коснувшись обоих руками где-то в районе шеи. Оба услышали, как повернулся ключ в замке, чтобы отворить дверь, затем створка хлопнула, и ключ повернулся еще раз.
Дженве выдохнул, и тотчас напрягся снова. Тело не подчинялось ему. Все мышцы застыли ровно в той позе, в какой их застало прикосновение Советника. Кроме мышц лица.
— Вот подонок, — выругался Дженве. — Он опять это сделал.
Ллойву рассмеялся. Он тоже застыл посреди кабинета, с заложенными за спину руками.
— Чего ты ржешь? — недовольно спросил Дженве.
— Р-разве не смешно? Нам придется стоять здесь, пока он не вернется…
— Молчи, пьянь, — рассмеялся и Дженве.
— Кто бы говорил! — хохот сотрясал тело, но даже он не мог разбить паралича, что сковал обоих.
— Во имя всех богов! Нос зачесался! — застонал Дженве сквозь смех.
— Оближи его… — хохотал Ллойву. — Меня беспокоит другая проблема.
— Какая? Что может быть хуже чешущегося носа? — не унимался Дженве.
— Надолго ли это?
— Он ведь может оставить нас и до утра… — вздохнул Дженве. — Помнишь, когда мы раскошмарили окно на веранде.
— Да, было жестоко, — согласился Ллойву. — Сутки потом все болело.
— И чего он прицепился? — удивился Дженве. — Ох…
— Что? Нос?
— Хуже…
— Сочувствую.
— Ллойву…
— Что?
— Как ты его выносишь?
— Мы с ним не пересекаемся. По большей части.
— А когда пересекаетесь?
— Когда пересекаемся, я его не заношу, — хохотал Ллойву.
— Ты тупица! И шутки у тебя такие же, — беззлобно отозвался Дженве.
— Пьянь, — донеслось в ответ.
— Мне кажется, у меня все затекло уже.
— И пяти минут не прошло, Джев, ты же военный, разве вас этому не учат?…
— Чему?
— Стоять смирно?
— Слушай, умник, ты не можешь все исправить?
— Что именно?
— Разчаровать нас?
— Я же двигаться не могу, как я нас разчарую?
— Ты же семи пядей во лбу, профессор, маг, чародей, придумай что-нибудь!
— Сегодня я бессилен. Маг и чародей ушёл в отпуск…
— Я тебе не верю! — Дженве подергал головой. Словно в плену у собственного тела.
— Ловкач…
— Что?
— Ловкач…
— Слушаю.
— Ллойву…
— Я тебя слушаю, Дженве.
— Придумай что-нибудь.
— Сегодня я бессилен.
— Ловкач…
— Что?
Молчание.
— Ллойву… Ловкач…Отзовись. Ты умер там?
— Нет, я слушаю тебя, Дженве.
— Придумай что-нибудь.
— Я словно вернулся в детство, — рассмеялся Ллойву.
— В детстве ты всегда знал, как нам выпутаться, — прокряхтел Дженве
— А ты всегда знал, где найти приключений.
— Как видишь, ничего не поменялось, — вздохнул Дженве. — Пить охота.
— Так молчи. Это сэкономит влагу.
— Дурацкая ситуация.
Ллойву не ответил. Возможно, он поступал более мудро, не делая лишних движений, но бездействие выматывало Дженве все нервы. Он был готов рвать и метать. Не было худшего наказания в детстве, чем это.
— Отец просто садист, — наконец выдал Дженве после нескольких минут молчания.
— Да, — последовал короткий ответ. — И он этого не скрывает.
Дженве замолчал. Тело было парализовано, но все чувствовало. Выпитое давно дало о себе знать. Предстояло дождаться Советника.
— Ллойву…
— Я слушаю.
— Это так унизительно, не находишь?
— Думаю, для этого он с нами так и поступил.
— Чтобы унизить?
— Чтобы указать нам наше место.
— Ну, если тебе так интересней… — Дженве помолчал еще. Потом издал звук, похожий на смех. — Такого со мной еще не было.