Время гнева
Шрифт:
— Простите, — откашлялся Ллойву. — Я несколько взвинчен.
— Господин Лир, неразумно выходить сейчас на улицу без охраны, — предпринял Сигрид последнюю попытку.
— Ерунда. Они нас не заметят, не преувеличивайте, — Ллойву продолжил путь. Сигрид с опаской поплелся за ним. Они прошли проулком, которым приехали сюда, чтобы попасть на центральную улицу. Возле илоя, что напал на них в самом начале пути, теперь стояли двое, пытаясь привести в чувство.
— Пьян? — вопрошал первый.
— Да, не похоже, — вторил второй. Сигрид едва успевал за быстрым шагом страция. И, когда они поравнялись с иллоями, те обратили внимание на проходящих.
— Здравия! — один из иллоев выпрямился и перегородил дорогу. — Господин Ллойву Лир.
— Приветствую, — Ллойву остановился. — С кем имею удовольствие вести беседу?
— Мое имя Тайро Келлар. Я служу в плавильном цеху. Но вам, наверное, не интересно… — Сигрид, к своему стыду, спрятался за спину страция. — А это — иллой кивнул на своего товарища. — Аврен Келлар, мой брат. Он обжег себе руку и теперь не может работать.
— Это неприятное обстоятельство, — кивнул Ллойву. Теперь оба брата Келлар встали в узком проулке так, что перегородили дорогу полностью.
— Что он не может работать? — с вызовом бросил первый из братьев.
— Что он обжег себе руку, — холодно вторил ему Ллойву, внимательно отслеживая перемещения обоих. — Но, полагаю, это следствие нарушения техники безопасности.
— К черту технику безопасности! — рявкнул второй из братьев. — При масляных светильниках в цеху почти ничего не видно!
— И это вы вменяете мне в вину, я так понимаю? — холодно заметил Жертвенный, отступая, сзади семенил Сигрид. Мысль, что можно позвать стратов пришла ему слишком поздно. Братья, не сговариваясь, набросились на страция. Сигрид отскочил. А Ллойву вытянул из ножен кимейры, ровно секунда потребовалась, чтобы они приняли вид полноценных мечей. Жертвенный ловко нырнул между братьями, и теперь по одну сторону от плавильщиков стоял обезумевший от страха компаньон, а по другую Ллойву с обнаженным оружием.
Братья заозирались, оценивая, откуда ждать большей опасности.
— Мне бы не хотелось добавлять к ожогу еще и порез, — заметил Ллойву, давая братьям оценить длину своих мечей. — Ситуация еще может вернуться в мирное русло.
— Вы предали нас! — выплюнул первый из братьев.
— Это спорный вопрос, — заметил Ллойву.
— Мы все равно дотянемся до тебя! — с запалом крикнул второй. Сигрид прополз вдоль стены и поспешил снова встать за спину Жертвенного.
— Буду с нетерпением ждать, — Ллойву отсалютовал клинком и двинулся прочь из проулка.
— Боги! — мимо по улице, куда выходил проулок, пронесся отряд стратов. Справа кричали и ругались тысячи голосов. Гремела ограда, поддавшаяся усилиям и повисшая на столбах. Протестующие прорвали рубеж и теперь заполняли двор здания Совета. Отовсюду прибывали страты. Воздух пах порохом, жженым деревом и кровью. К протестующим со всех сторон прибывало подкрепление.
— Похоже, здесь скоро будет жарковато, — заметил Ллойву.
— Боги, Ллойву! — услышал Сигрид знакомый голос. Он обернулся. С высоты на них смотрел всадник, и этого илоя компаньон был рад увидеть. Дженве Лир при полном вооружении. — Ты, как таракан, быстрый и живучий.
Ллойву рассмеялся, они пожали друг другу руки.
— Найди мне крода, брат. Я спешу.
— Куда? — удивился Дженве. — Я договорился с отцом. Твой дом под охраной. Тебя ждет стат-кабистер.
— Тогда пусть подъезжает к зданию гильдии Геострафии.
— Там-то ты что забыл? — расхохотался Дженве. Крод под ним нетерпеливо переступал лапами. — Будь по-твоему, братец. Найду тебе крода. Одного?
Ллойву оглянулся на едва живого от страха компаньона.
— Двух.
— Жди, — и Дженве умчался в сторону. Сигрид в ужасе смотрел, как толпа заполняет улицу. Как страты энергетическими сетями оттаскивали особо рьяных илоев от здания. Как били их энерго-разрядами. Протестующие в ответ закидывали их банками со взрывной смесью.
— Что происходит? — отчаянно задал он вопрос в воздух.
— Было бы похоже на революцию, если бы было, за что бороться, — ответил Ллойву.
— Что это значит? — удивился Сигрид.
— Они хотят жить как раньше. Этого больше не будет, но им об этом никто не сказал, — отрезал Жертвенный. Подъехал Дженве с двумя кродами под седлом. Ллойву ловко вскочил на одного.
— Запрыгивайте. Мы едем искать пути решения этой проблемы.
— Ллойву, зайди потом в Ромуе, — крикнул Дженве, отъезжая. На том и расстались. Дженве отправился к разъяренной толпе, а Ллойву с компаньоном в другую сторону.
Вечером Ллойву все же смог выкроить время чтобы заехать по просьбе брата в Ромуе. В цитадели содержались преступники всех мастей. Здание делилось на два крыла. То, что для обычных иллоев, Красное крыло, и то, что предназначалось для Жертвенных и иллоев побогаче, Черное крыло, по цвету крови. Разница в содержании была ощутима. Часть благ Черного крыла они с Дженвой ощутили и на себе, когда в их юные годы Советник, рассвирепев от выходок обоих братьев, пожелал запереть обоих в камерах на дюжину суток.
Бунт у здания Совета был усмирен только к вечеру. В ход пошла зажигательная смесь и газовые гранаты. Многие участники были арестованы и теперь содержались здесь, Красном крыле, в больших общих камерах.
Ллойву не мог предугадать, для чего Дженве понадобилось видеть его здесь. Как человек не военный, Ллойву не обязан посещать сие заведение. После бесполезного визита в гильдию геострафов, Ллойву, наконец, почувствовал тяжесть прошедшего дня. Бессонные сутки давали о себе знать тяжелой, как от похмелья головой, и звенящими, как тонкий хрусталь, мыслями. Состояние могло бы компенсироваться маленькой победой, если бы он узнал хоть что-то о первых днях Астэллота, но нет. Все источники, как один описывали начало быта, первые решения и достижения, но не сам процесс «Освобождения», как его называли. Единственное, что удалось узнать, это имя первого, принесенного в жертву Жертвенного.