Время хищных псов
Шрифт:
После этого спасители навсегда покинули Мидэйгард, ну а их воспитанники остались. Основали монастырь, ставший новым домом для многих детей, оставшихся без родителей. Иногда странствовали по миру в поисках новых знаний, помогали тем, кто нуждался в помощи, но никогда не вмешивались ни во что серьезное. И те, кто знает о существовании ордена Танаа, так и полагают историю возникновения этого ордена лишь красивой туманной легендой.
Но это не легенда, а историческое событие, которое мои же братья-Танаа намеренно превратили в легенду, недостойную реального доверия. Почему это
Дар получал кто-то из молодых воспитанников Танаа. Никто не знал, по какому принципу это определяется, кто обретет Дар, и никто не знал, откуда он берется - просто один-два раза в столетие кто-то из молодых послушников начинал чувствовать чужие эмоции, а потом и мысли. От Дара можно было отказаться, и многие, узнав, что им предстоит, отказывались. Многие, но не все…
Тех, кто отказывался, можно понять: к новым возможностям прилагалась и новая ответственность. Каждый Танаа, что принимал Дар, принимал на себя и обязательство покинуть монастырь и отправиться скитаться по миру, исполняя обязанность Искоренителя - того, кто хранит равновесие в Мидэйгарде, не позволяя чаше весов качнуться в ту или иную сторону.
Каждый разумный в своей жизни творит немало зла и немало добра. Но есть те, кто выбирает себе одну стезю до конца дней своих и придерживается ее. И увы, чем дальше - тем реже разумные выбирают Добро. Все больше и больше тех, кто отказывается от всего светлого, от понимания, от любви, заботы о ближнем, помощи нуждающимся и прочих тому подобных вещей, чистых, простых и правильных. Все больше и больше тех, кто предпочитает добиваться всего для себя - богатства, славы, власти - не считаясь с ценой и потерями, тех, кто готов убивать, лгать, предавать ради собственной выгоды, тех, для кого теряют всякую ценность понятия чести, справедливости, доброты…
И некоторые из них доходят до того уровня, когда переполняется чаша терпения Создателя. Своим поведением, творимым ими злом, они сами подписывают себе приговор - встречу с Искоренителем. А Искоренитель приводит приговор в исполнение, просто обрывая жизненную нить того, кто посмел отказаться от светлой, чистой искры в себе, от собственной души. От Искоренителя нет защиты, ни один маг, мистик, клирик, псионик - никто не способен противостоять Искоренителю.
Арна умолкла и потянулась к крынке с молоком - от долгой речи пересохло в горле. Но прежде, чем она продолжила, заговорил ла Мар.
– Я понимаю, к чему вы ведете, - проговорил он, с некоторым недоверием глядя на девушку.
– Искоренитель - это и правда выход, такое существо, способное одним желанием оборвать жизнь человека, может одолеть и Левиафана. Но остается два вопроса: первый - где нам найти такого Искоренителя, и второй - как нам уговорить его помочь? Ведь, насколько я помню философию Танаа, которую, кстати говоря, только подтверждает ваш рассказ, монахи этого ордена никогда не вмешиваются в дела мирские.
– Зайди речь о спасении мира - вмешались бы, насколько я понимаю, - поправил его сэр Лайорн, но бывший магистр недоверчиво поморщился.
– Сомневаюсь. Если так долго не помогали, то и сейчас нечего на них рассчитывать.
Арна прикусила губу. Ей безумно не хотелось вновь заставлять ла Мара доверять ей, но… был ли другой выход?
Другой выход был. Он нашелся, едва Орогрим заметил выражение лица сестренки.
Орк поднялся во весь свой немалый рост и с силой грохнул кулаком по столу, прямо перед сэром Дальстоном.
– А теперь господа рыцари заткнутся, а Арна - скажет!
– прорычал он, недобро глядя на ла Мара.
– Грим, не надо, - мягко проговорила Танаа, но орк легко уловил в ее тоне благодарность.
– Я рада, что вы выслушали первую часть того, что я хотела вам рассказать. Теперь же позвольте ответить на вопросы сэра Дальстона. Если не ошибаюсь, первый из них был: “где найти Искоренителя”, не так ли?
– Так, - мрачно кивнул рыцарь, зло косясь на Орогрима.
– Искоренитель у вас есть, - спокойно сказала она и, пока никто не успел ее перебить, добавила: - И прежде, чем сомневаться, я советую вам вспомнить судьбу сэра Дильгерта.
На несколько секунд над столом повисла тягостная тишина. Ла Мар, терзаемый подозрениями, недобро смотрел на Арну. Сэр Лайорн, грустно улыбаясь, изучал узор из потеков воска, покрывший добрую половину стола - он уже давно понял, к чему ведет Танаа. Орогрим и Гундольф, и раньше знавшие большую часть рассказанного, с подозрением следили за ла Маром - бывшему магистру до конца не доверял ни один, ни второй.
– Я бы не советовал мне угрожать, - негромко, но с угрозой сказал сэр Дальстон.
– Угрожать?!
– непонимающе повторила девушка. Орогрим с тихим рычанием потянулся за секирой. И тут со своего места поднялся сэр Лайорн.
– Магистр, вы неверно поняли слова леди Арны. Она ни в коем случае не угрожала вам судьбой сэра Дильгерта, а лишь предложила вспомнить его смерть в качестве доказательства того, что она - и вправду Искоренитель.
– И вы верите в этот бред?
– скептически усмехнулся ла Мар.
Лицо сэра Лайорна закаменело, взгляд стал холодным и тяжелым.
– Вы можете называть это как вам угодно, магистр. Но пока у вас нет ни одного предложения поумнее, чем просто пойти и героически умереть на радость Левиафану, я бы предложил вам помолчать и выслушать тех, у кого таковые предложения имеются.
– И какие же это предложения?
– немного присмирев, поинтересовался сэр Дальстон. Сарказма в его голосе не убавилось.
– Все очень просто, - улыбнулась Танаа.
– Я уже пыталась дотянуться до Левиафана издалека, но от такого он защищен. Однако мне достаточно просто встретиться с ним лицом к лицу, чтобы уничтожить его.