Время и комната
Шрифт:
Олаф. Ну конечно, так и должно было случиться. Вот он, результат твоей глупой искренности.
Юлиус. При чем тут я? Ты. Если бы ты не болтал о спасительной лжи, если бы не распространял эту ложь, у нас не было бы ни малейших проблем с этими проклятыми приветами или неприветами.
Олаф. В конце концов, если он не хочет передавать мне привет, а ты тем не менее вопреки истине мне их передаешь, ты мог бы слегка повысить голос или моргнуть левым глазом, чтоб я не попадал впросак.
Юлиус. Ну вот
Олаф. Факт в данном случае вовсе не важен. Гораздо важнее, что я чувствую, как от тебя исходят флюиды, как ты изо всех сил стараешься, с одной стороны, поберечь меня, а с другой стороны, оставить меня в неведении или, наоборот, намекнуть, что ты только подаешь мне знак, маленький знак внимания, делаешь вид, будто между нами есть своего рода буфер, некая игра; а хочет он мне передавать привет или нет, на это мне совершенно наплевать, когда я вижу, что для тебя это кое-что значит, безразлично мне это или нет; если я это хоть приблизительно чувствую, ложь и факт исчезают вместе с неприятным осадком такого звонка, все равно я уже больше никогда не поверю, что он хочет мне передать привет, подмигивай ты мне или нет, один черт, а так эта проклятая депрессия станет хоть немножечко меньше, пойми. Вот и все. Только об этом и речь.
Комната наподобие приемной или проходного помещения, оттуда через правую дверь можно попасть в офис. У распахнутого настежь левого окна дышит воздухом некий мужчина, ему дурно. У правого окна Мария ест печенье, запивая молоком из пакета. Правая дверь приоткрыта. Шум улицы, писк компьютеров, телефонные звонки. Из кабинета выходит Коллега.
Коллега. Я ухожу на обед, Мария. Ты не могла бы в начале второго позвонить в типографию и узнать, сдали ли Шмидт и Вольф эскиз проспекта?
Мария. Конечно, позвоню.
Коллега. Ты что-нибудь слышала об Олафе?
Мария. Ах, Олаф. Я его спрашиваю, не поедет ли он со мной на Пасху в Мадрид. А он шлет мне видеокассету со своими гримасами. И все. Большего от него не дождешься.
Коллега. Почему бы тебе не сходить опять к гадалке?
Мария. Да. Может быть.
Коллега. Пока.
Мария. Приятного аппетита.
Коллега уходит через левую дверь. Немного погодя из правой двери входят Покупатель и Начальница, Человек в зимнем пальто и Спящая.
Покупатель. У нас все еще так заведено: женщина несет в дом культуру, мужчина занимается экономическими вопросами.
Начальница. А почему не наоборот? Мужчина несет культуру, женщина занимается экономическими вопросами.
Покупатель. Зачем все переворачивать с ног на голову? Чего ради?
Начальница.
Мария. Добрый день, фрау Зибвальд.
Обе уходят через правую дверь. Почти в тот же миг появляется Художник (Совершенно незнакомый человек).
Художник (Марии). Я от Шмидта и Вольфа. Могу я поговорить с фрейлейн Дюббе?
Мария. Она только что ушла обедать.
Художник. Я принес эскиз весеннего проспекта.
Мария. Ах, так он еще не в типографии? Положите, пожалуйста, вон туда, на ее письменный стол.
Художник идет направо и возвращается обратно.
Художник. Я тороплюсь. Скажите ей, позже я позвоню. Осталась еще парочка вопросов…
Мария. Когда-то мы были знакомы.
Художник. Да, верно. Как поживаете?
Мария. Спасибо. Вы-то как?
Художник. Да так себе. Работы много.
Мария. Все еще?
Художник. Без конца, да. Когда же это было?
Мария. Это было… погодите… в сентябре восемьдесят второго в ратуше.
Художник. В сентябре восемьдесят второго? Я тогда был в Штатах. Этого не может быть.
Мария. Вы уверены? Или в восемьдесят третьем?
Художник. В ратуше?
Мария. На чествовании победителей соревнований по туризму.
Художник. Вряд ли это был я.
Мария. Мы откуда-то знакомы, я же вижу.
Художник. Да. Только, я думаю, это было гораздо раньше. Мария. Может быть. Я, между прочим, тоже так думаю. Наверняка очень давно.
Художник. Как долго хранится в памяти лицо, а все остальное забывается.
Мария. Да, начисто.
Художник. Ну, мне пора. Всего хорошего.
Мария. Взаимно.
Художник. Что с этим человеком?
Мария. Ему дурно. Каждый час он спускается вниз из своей конторы, чтобы глотнуть чуточку свежего воздуха. У них наверху сплошь кондиционеры. Окна не откроешь.
Художник. Вы его знаете?
Мария. Нет.
Художник. Такое впечатление, будто с ним сейчас случится инфаркт. Может, «неотложку» вызвать. Никогда не знаешь, надо помогать или нет. Не слишком ли рано суешься. Лучше я пока не пойду мимо него. Я не любитель подобных зрелищ. (Поворачивается к Марии.) Скажите мне, когда все кончится.