Время и семья Конвей
Шрифт:
Кей (с ужасным криком). Не надо! (Стоит, глубоко взволнованная.)
Остальные смотрят на нее в немом изумлении.
Миссис Конвей. Кей, что с тобой?
Кей, все еще взволнованная, начинает плакать. Остальные обмениваются недоуменными взглядами.
Кэрол (спешит к ней, полная нежности, и обнимает ее одной рукой;
Кей перестает плакать и смотрит на Кэрол недоумевающим, задумчивым взглядом. Кэрол возвращается на свое место рядом с матерью.
Миссис Конвей (с упреком, но нежно). В самом деле, Кей, — что случилось?
Кей (качает головой, затем очень серьезно смотрит на Алана; стараясь овладеть какой-то мыслью). Алан… пожалуйста, скажи мне… я не могу этого вынести… а есть что-то… что-то… что ты мог бы сказать мне…
Алан (пораженный, взволнованный). Прости меня, Кей! Я не понимаю. Что это?
Кей. Что-то, что ты знаешь… что изменило бы все… дало бы возможность перенести. Или ты еще не знаешь?
Алан (заикаясь). Нет… я… не понимаю…
Кей. Ах, Алан, поспеши, поспеши! А потом скажи мне… утешь меня! Там было… что-то из Блейка… (Смотрит на него, затем с усилием вспоминает, отрывисто.)
«Боль… и радость, чередойТкут покров… души людской…»Я тоже знала эти стихи. Как они кончались? (Снова вспоминая.)
«Верный… в жизни… путь найдем…Если это… мы поймемВерный в жизни путь найдем».(Снова
Миссис Конвей (почти шепотом). Чрезмерное возбуждение! Я должна была это знать. (Кей, решительно, весело.) Кей, дорогая моя, ты слишком переволновалась сегодня. Тебе лучше лечь теперь, дорогая, а Кэрол принесет теплого молока. Может быть, дать аспирину, а?
Кей, несколько придя в себя, качает головой.
Миссис Конвей. У тебя все прошло теперь, не правда ли, дорогая?
Кей (приглушенно). Да, мама, прошло. (Отворачивается, идет к окну и, раздвинув портьеры, смотрит наружу.)
Миссис Конвей. Я знаю лекарство, оно уже раз помогало. Робин, пойдем со мной!
Джоан (беспомощно). Мне наверное, следует уйти?
Миссис Конвей. Нет, Джоан, останься еще на минутку. Робин! (Уходит с Робином.)
Кэрол (шепотом, направляясь к дверям). Она будет петь, и я знаю что. (Выключает свет и садится рядом с Хейзел и Джоан.)
Три девушки образуют группу, освещенную неярким, но теплым светом, проникающим из холла. Очень тихо доносятся начальные аккорды «Колыбельной песни» Брамса. Алан присоединяется к Кей у окна, его лицо, как и ее, освещено лунным светом.
Алан (спокойно, под музыку). Кей!
Кей (спокойно). Да, Алан?
Алан. Придет время… и я сумею… сказать тебе… Я постараюсь… я обещаю.
Лунный свет через окна освещает Алана, который смотрит на Кей серьезным взглядом. Когда песня начинает звучать яснее и громче, Кей в ответ улыбается ему. Затем огни меркнут, и очень скоро три девушки — не более как призраки, вся комната погружается в темноту, в лунном свете видны лица только Кей и Алана. Наконец остается едва заметное мерцание. Конвеев нет, занавес опустился, пьеса окончена.