Время иллюзий. Третий глаз (сборник)
Шрифт:
Старый крепкий дом, потерявший хозяина, наполнился ненужным хламом, свезенным сюда за ненадобностью в городе. На окнах, подоконниках и когда-то ярких занавесках намертво осела пыль, подчеркивая пренебрежительное отношение временных посетителей к жилищу.
Участок, на котором никто уже не сажал и не выращивал зелень, наглухо зарос бурьяном, яблони большей частью засохли, и лишь новая поросль вишни давала радость цветения весной и вкусные сочные плоды летом.
Когда Всеволод узнал о былой собственности, он проявил интерес и даже
По просьбе бабушки ему выделили даже около шести соток свободной от деревьев земли.
Всеволод сначала загорелся, поехал с женой на участок, но когда увидел полутораметровый бурьян, оголенные сухие пни от яблонь и запустение жилища, пыл его резко остыл. Он был не против собственности, но то, что ее нужно было восстанавливать, он явно не предполагал и в тайне испугался. Даже Вика отметила страх на его лице, когда они начали прикидывать затраты, чтобы мало-мальски осуществить задуманное.
Всеволод продолжал говорить близким о возможностях построения летней дачи, чем вызывал надежду окружающих на самостоятельную жизнь, но в глубине своей иждивенческой души давно решил, что эти усилия ему вовсе не нужны.
Так что генеалогическое древо в части самостоятельности и уверенности в своих силах явно подсохло. Это было велением времени и элементом определенного предательства перед своим прошлым и неизвестным будущим.
Он, конечно, хотел жить в достатке и старался на себе не экономить, но не умел ответственно трудиться, чтобы реально обеспечить свои потребности.
Для решения своих дел Всеволод часто и неоднократно брал кредиты. Он знал и то, что во второй кредит получить можно было только если погасишь первый. И потому в критические от безденежья дни он советовал жене делать то же самое. Друзья, зная его неоправданное транжирство и неумение заработать, тоже старались отказывать ему в займе.
Он не понимал зависимости от незаработанных денег. И в тайне от самого себя он полюбил их, – эти всесильные, такие привлекательные, красивые бумажки с водяными знаками.
Слух о том, что он оказался под усиленным вниманием руководства фирмы, нисколько не насторожил Всеволода. Наоборот, он решил, что кто-то просто нарушает его планы на предвкушаемые успехи. Последнее поведение Риммы говорило о явных успехах. Под ее руководством он готовил теперь дополнение к договору, тщательно прорабатывал его с юристами, набирался опыта, пытался развивать успех и повысить свою репутацию в глазах сослуживцев.
Он не чувствовал свои слабые профессиональные и моральные качества, а в неудачах привык осуждать окружающих коллег или начальников. Всеволод был в недоумении от того, как обидно не складывается то, что в принципе уже сложено в мыслях.
Тем не менее, подходил срок окончания испытательного срока, и он надеялся на повышение зарплаты.
В разговорах дома с женой он постоянно
– Эти кретины ничего не понимают в бизнесе, а только бравируют своими папами и мамами, а я все это прошел… по жизни, – постоянно повторял он.
Когда Всеволод услышал в трубке голос начальника отдела по работе с персоналом, он обрадовался, полагая, что речь пойдет о новом контракте, поскольку предыдущий заканчивался уже через две недели. По его просьбе он спокойно направился в кабинет, заранее предвкушая положительные результаты.
– Заходите-заходите, Всеволод Петрович, присаживайтесь, – поднимаясь из кресла и проходя к столу, дружелюбно начал издалека кадровик.
– Я помню нашу встречу три месяца назад и рад вновь увидеть вас, Николай Константинович.
– Почти три месяца, – уточнил кадровик.
– Осталось совсем немного, – продолжал, улыбаясь, Всеволод.
– К сожалению, время еще осталось…
– А мне казалось, уже пришло новое…
– Всеволод Петрович, вынужден довести до вашего сведения, что вы допустили административное нарушение. Мы квалифицировали его как «по неосторожности», то есть, вы его сделали, не имея достаточного опыта.
– Да? Я и не думал.
– Вот именно поэтому. Я прошу расписаться в приказе по этому вопросу.
Всеволод взял приказ.
– Я думал, лишения меня премии – вполне достаточно.
– Всеволод Петрович, в приказе вам объявляется предупреждение с целью не повторения подобного случая в дальнейшем. Вам понятно существо этого документа?
– Понятно.
– Хорошо… Вы, надеюсь, поняли, за что вам объявлено предупреждение?
– Откровенно, не совсем.
– Вы допустили грубейшую ошибку при подписания договора.
– Я знаю, но это не совсем моя вина. После подготовки договора, которым я занимался, мне кажется, не по моей вине был исключена статья о качестве.
– Руководство не интересует подробности, а факт налицо. Главное, что – в подписанном договоре на каждом листе стоит ваша виза.
Николай Константинович прекрасно понял, что его «протеже» не очень виноват. И даже догадывался о причине допущенного срыва отдела внешних связей.
– Хотите совет, Всеволод Петрович?
– Конечно, хочу.
– Будьте внимательней и с людьми, и с документами. Вас вообще могли уволить. Слава богу, Римма Леонидовна была против этого.
«Вот Риммочка, молодец! Она за меня», – отлегло от сердца у Всеволода.
– Но ведь Римма Леонидовна все знает. Мы сейчас работаем над дополнением к договору. Я договорился с заказчиком о внесении соответствующих изменений, – продолжал Всеволод.
– Это хорошо.
Николай Константинович еще более утвердился в своем мнении. Он уже теперь как наяву видел, что должно последовать в качестве следующего шага.