Время лжи
Шрифт:
Хозяйство у Свирина оказалось огромное и походило на усадьбу: каменный двухэтажный дом с алебастровыми колоннами в окружении фруктового сада, позади которого имелись многочисленные хозяйственные пристройки, птичий и скотный дворы, конюшня. В собственности у Свирина имелся десяток невольников разных национальностей – апатичных и равнодушных ко всему мужчин, явно усмиренных магией, о чем говорило яркое, не стираемое клеймо на их предплечьях.
Весь день Темьян проработал вместе с троими невольниками – таррединцами. Эти некогда гордые и заносчивые жители юга, ныне лишенные памяти и желаний, напоминали скорее животных, чем людей, но Темьян так истосковался по человеческому обществу, что был рад и им.
Работой руководили сыновья хозяина, Хью и Кост. Старший Хью – беззаботный, веселый зубоскал и любимец местных красоток – принял Темьяна как равного, шутил и подначивал. В отличие от брата, надменный и мрачноватый Кост сразу же низвел урмака до уровня грязного, тупого животного и общался с ним свысока и брезгливо. Темьян от души смеялся над шутками Хью и старался не замечать пренебрежения Коста. Его радость от присутствия людей не могло затмить ничто.
Днем Темьяна покормили вкусным, сытным обедом, приготовленным дочкой Свирина – Лоддой, и он почувствовал себя почти счастливым, отведав впервые за три года настоящий бобовый суп и жаркое с подливкой. Вообще-то невольников кормили на черной кухне, а еду для них готовила толстая крикливая кухарка, но Темьяну оказали честь, пригласив обедать с хозяевами в богато обставленной столовой. Он сидел на резном ореховом стуле за столом с кипенно-белой скатертью, держал в руках ложку с вилкой и ел вкуснейшую пищу из фарфоровых тарелок. Это было так чудесно, что на глаза навернулись слезы. Он украдкой смахнул их, вспомнив свои прошлые трапезы: плохо прожаренное, а зачастую и вовсе сырое мясо, которое он торопливо рвал зубами, пребывая в обличье Барса.
Как оказалось, сам Свирин был вдовцом и души не чаял в дочери. Крепкая, кровь с молоком, Лодда украдкой разглядывала урмака, накрывая на стол, как бы невзначай задевала его пышной грудью и хихикала, а Темьяна от ее прикосновений бросало в жар.
Вечером, как стемнело, Темьяна привели в амбар и представили как нового участника схваток.
В амбаре собралось много людей. Горели многочисленные масляные светильники, ярко освещая посыпанную речным песком, огороженную веревками большую площадку и расставленные вдоль стен скамьи для зрителей.
Среди зрителей Темьян заметил Кайю. Она сидела рядом с немолодой, некогда красивой, а сейчас изможденной женщиной и что-то оживленно обсуждала, постреливая глазками и посмеиваясь. К ним подошел Бродарь, по-хозяйски потеснил на скамье и сел, развалясь. Женщины сразу замолчали и нахмурились.
«Жена и наложница, – мельком подумал Темьян. – Они ладят между собой и дружно ненавидят мужа и хозяина. Забавно!»
Тут пухлые девичьи руки прикоснулись к его спине. Он повернулся. Лодда!
– Я буду ставить на тебя, Темьян. Ты такой сильный и мускулистый. – Она явно пыталась его соблазнить.
Темьян покосился на ее братьев. Хью заговорщически подмигнул ему и улыбнулся. Когда девушка отошла, урмак улучил минутку и подошел к Хью.
– Послушай, – начал Темьян, – я…
– Я все видел, – перебил Хью. – Лодда явно на тебя глаз положила. Не беспокойся, никто не станет возражать, если ты с ней переспишь разок-другой. Она вообще у нас такая… ветреная. Отец вначале учил, учил ее кнутом, а потом рукой махнул. Ничего, осенью выдадим замуж за лекаря столичного – сговорились уже. Она же у нас травница знатная, да и колдунья неплохая. Этот лекарь в ней души не чает. Еще бы! И красавица, и травница, и хозяйка отменная. А готовит как! – Темьян кивнул: в этом он уже успел убедиться за сытным, вкусным обедом. – А то, что баловство любит, так после свадьбы остепенится. Нарожает детей, успокоится.
К ним подошел Свирин:
– Вот ты где, Темьян. Пойдем. Твой бой первый – ты же новичок. Драться на кулаках, без подножек. Урмакские штучки не применять. Правил всего два. Первое, и главное: не калечить, не убивать. Если наставишь синяков или нос разобьешь – ничего. Но чтоб без серьезных травм! Иначе до смерти кнутами запорем. Правило второе: в пах не бить. Проигравшим считается тот, кто упал и не может или не хочет встать. Понял?
Темьян кивнул и в сопровождении Свирина отправился к огороженной площадке.
Первый бой он неожиданно проиграл. Его противник, местный кузнец, звезданул ему огромным кулачищем в лоб так сноровисто, что Темьян не успел ничего предпринять. Он, конечно, сознания не потерял и даже остался стоять на ногах, но опасности для противника больше не представлял. Юноша «плыл», пытаясь сквозь шум в ушах и раздваивающееся сознание хотя бы делать вид, что дерется. Кузнец не проявил понимания, не дал ему времени прийти в себя и избивал по-черному. Кости, правда, не ломал, но по печени пару раз ударил весьма ощутимо. Темьян шатался, но стоял. «Падай, паскуда!» – шипел кузнец, нанося очередной удар. Темьян смахивал кровь, обильно текущую из рассеченной брови, но упрямо стоял. Зрители кричали, подбадривая обоих. Темьян постепенно превращался в отбивную.
Наконец не выдержал Свирин. Он втиснулся между бойцами и махнул рукой:
– Бой окончен! Кузнец Пирс Шатуба выиграл!
Сквозь шум в ушах Темьян слышал одобрительные крики поклонников кузнеца и разочарованные – его.
Кто-то – он не сразу понял, что это Лодда, – увел его на пустующую скамейку в дальний угол амбара. Темьян с наслаждением сел, прислонился к стене и закрыл глаза. Голова у него кружилась, а действительность воспринималась тягуче, с некоторым замедлением. Мокрой губкой девушка стерла у него с его лица кровь и зашептала наговор. Потом к губам прикоснулся ковшик с остро пахнущим питьем. Темьян сделал несколько глотков, не открывая глаз и рассеянно слушая торопливый тихий говор Лодды: «Через черную воду, через белую воду уносись кровица быстрой рекою, улетай боль жемчугами росистыми, убегай хворь скакуном через поле пречистое…» А в глубине амбара слышались звуки очередного боя, свист и крики болельщиков.
Кто-то подошел и сел рядом. На Темьяна пахнуло весельем и здоровым мужским потом. Задыхающийся голос Хью сказал:
– Ну как ты, Темьян, в порядке? Жаль, ты не видел, как я только что уложил Бракса. Моего удара снизу в челюсть не удается избежать никому! – Он засмеялся. – А ты молодец, долго стоял. Только кузнец у нас признанный лидер, его еще никому не удавалось побить. Ты-то хоть на ногах устоял, а я ложусь у него удара с третьего.
Темьян открыл глаза. После колдовства Лодды ему заметно полегчало.
– Эй, Лодда! Ты где? – закричали из круга зрителей возле самой площадки. – Твоя помощь Крису нужна!
– Я что здесь, единственная колдунья? – огрызнулась она. Судя по всему, ей очень не хотелось уходить от Темьяна.
– Лодда! – раздался голос Свирина. – Быстро сюда, негодница!
Свирин был кем-то вроде распорядителя боев. Девушка насупилась, бросила быстрый взгляд на урмака и поспешила к отцу.
– Пойдем посмотрим, – предложил Темьян Хью, поднимаясь на ноги.
Они протиснулись поближе к площадке и сели на скамью рядом с Костом. Тот поджал губы, но наткнулся на взгляд брата и промолчал. Темьян жадно разглядывал дерущихся, слушал комментарии Хью и старался подметить особенности каждого из бойцов, их любимые уловки, уходы и удары. Попутно Темьян вспоминал уроки отца по кулачному бою. Больше он не собирался проигрывать.