Время меча
Шрифт:
Принц поставил и еще одно условие, касавшееся, на сей раз, в равной степени всех: хотя они, как и прежде, делились едой с Йолленгелом и переводили хлеб на сухари, отныне им следовало еще сократить пищевой рацион. Артен был абсолютно серьезен, когда говорил о критичности каждого фунта взлетного веса.
Конечно, принц хотел бы «унести крупицы знания» не только в памяти, но и непосредственно в виде книг — однако те весили слишком много, несмотря на то, что в большинстве своем были бумажными, а не пергаментными. Делать шар большего размера Артен не рискнул — могло не хватить, во-первых, материала на оболочку, а во-вторых — топлива для нагрева такого количества воздуха. Но принц надеялся сохранить хотя бы крупицу от крупиц,
С самого начала встал вопрос — где сшивать оболочку шара? В первом доме, под носом у тюремщиков? Или во втором, который находился дальше от пирамиды и вроде не пользовался вниманием магов, но тоже не был застрахован от визитов нежданных гостей? Первый вариант все же выглядел безопаснее — в этом случае угрозу представлял лишь обыск, во втором же опасен был уже простой визит магов, причем как во второй дом, так и в первый, где они не застали бы своих узников. Так что поначалу занавески сшивались в первом доме, причем работа велась одновременно над несколькими кусками оболочки.
В первый день у Элины, воодушевленной планом бегства (да еще столь фантастическим), настроение было превосходным, и она то и дело прыскала, глядя на своего отца и Редриха; в самом деле, забавно было посмотреть, как эти два рыцаря пальцами, загрубевшими от рукояти меча, орудуют иголкой с ниткой, не слишком сноровисто, но прилежно выполняя работу, всегда считавшуюся типично женской. Но и для самой Элины такое занятие было хотя и знакомо, но не привычно, и спустя несколько часов, когда она до крови исколола себе пальцы, ей было уже не до смеха.
Тем не менее, работа продвигалась. Через несколько дней Артен заявил, что вопрос с корзиной и веревкой надо, наконец, решать, и после общих уговоров эльф согласился-таки снова отправиться в город на поиск нужных предметов. Маги, кажется, с каждым днем вызывали у него все больший страх — что неудивительно, ведь он, в отличие от остальных, непосредственно чувствовал их растущую силу — но именно этот аргумент — «дальше будет еще хуже» — и оказался решающим. Было решено, что уходить и приходить он будет через второй дом, и поиски свои вести ближе к окраине.
Несколько дней его экспедиции оставались практически безрезультатными
— он отыскал несколько веревок разной толщины, но все они были слишком короткими — в то время как производительность работников иголки и нитки, которых осталось всего трое, естественно, упала. Однако, когда Редрих начал уже в голос ворчать, что вся затея с шаром — нелепая авантюра, эльфу улыбнулась удача. На первом этаже одного из домов на окраине — судя по всему, нежилого (скорее всего, там размещался магазин) — отыскалось несколько бухт превосходной веревки (по крайней мере, Артен счел, что это именно то, что нужно). Более того, эльф сообщил, что подобного рода товары в магазине были уложены в большие металлические контейнеры, самые крупные из которых вполне годились на роль корзины. Артен сперва отмахнулся от этого предложения, заявив, что эти коробки должны быть слишком тяжелыми, однако Йолленгел возразил, что они сделаны из очень легкого металла, намного легче, чем железо.
Если моток веревки эльф еще мог принести на плече, оставаясь при этом, вместе с мотком, невидимым, то контейнер был для этого слишком велик. Оптимальным способом транспортировки было, перевернув его вверх дном, надеть на голову и нести, придерживая изнутри руками. При этом мало того, что не получалось сделать его невидимым, так еще и возникала нужда в поводыре. Таким образом, было решено, что за контейнером эльф пойдет вдвоем с Элиной
— благо в ее арсенале все-таки было заклинание незамечаемости, способное прикрыть ее саму и контейнер.
В путь отправились ночью — хотя зомби и не нуждались во сне, маги нуждались. Правда, их было уже достаточно много, чтобы, при желании, несколько десятков их могло бодрствовать в любое время суток; однако было ли у них это желание? Ведь они считали Зурбестан неприступным, а для выполнения механической работы, не требующей принятия новых решений, зомби не требовались надсмотрщики. Наверное, некоторые из магов все же дежурили в пирамиде по ночам — но на улицах города, да еще не центральных, показывались в это время вряд ли.
Вслед за эльфом, уже ставшим невидимым, графиня вышла в темноту из дверей второго дома и тут же поежилась от холода. Днем еще стояла жара, но ночи были уже вполне осенними; последний месяц лета подходил к концу. Если прежде небо над Зурбестаном почти всегда оставалось идеально ясным — за все время от прибытия Элины в эту страну до проигранной битвы с магами и зомби не выпало ни капли дождя — то теперь все чаще можно было наблюдать проплывавшие в вышине облака и даже тучи, орошавшие порою пышущие жаром стены и пыльные улицы Нан-Цора. Артен, наблюдая за скоростью и направлением движения облаков, удовлетворенно констатировал, что дующие в небе ветры достаточно быстро унесут шар за пределы Зурбестана. Внизу, в окруженной со всех сторон горами стране, ветра практически не было — однако теперь уже и это правило стало сдавать позиции исключениям; сделав лишь несколько шагов по улицам, графиня ощутила холодное и резкое дуновение в лицо. Луна то пряталась за облаками, то вновь показывалась, озаряя призрачным светом белесые стены с черными провалами окон. Хотя Элина старалась ступать неслышно, ей казалось, что звук ее шагов гулко разносится по пустому городу; она даже подумала, не снять ли сапоги, но затем поняла, что становится заложницей собственных обостренных до предела чувств. Будь у нее на боку меч, она чувствовала бы себя гораздо уверенней; защита же в виде заклинания отнюдь не казалась ей надежной. «Налево», — услышала она тихий голос Йолленгела и послушно свернула в переулок. Ей захотелось взять эльфа за руку
— это было бы разумно, учитывая, что только он знал дорогу — но она сочла это малодушием.
Затем впереди и впрямь послышались шаги многих ног; Элина прижалась к стене и замерла. По улице шли зомби — много, не меньше двух десятков. Они проходили совсем рядом, графиня могла бы дотронуться до тех, что шагали с краю; запах аммиака щекотал ей ноздри. Элина знала, что они не должны ее заметить, и все же смогла унять колотящийся пульс лишь тогда, когда мертвецы скрылись за поворотом. Пожалуй, теперь она лучше понимала нежелание Йолленгела ходить по этим улицам…
Им удалось добраться до магазина, избежав новых подобных встреч. Внутри пришлось зажечь факел (в качестве такового использовалась ножка от стола, обмотанная тряпкой, смоченной в горючей жидкости); Элина от души надеялась, что огонь не заметят снаружи. Эльф быстро отыскал большой контейнер, они выволокли из него тяжелые мешки с чем-то сыпучим и отнесли металлический ящик к выходу из здания. По указанию Артена Йолленгел прихватил также хранившиеся здесь же инструменты, необходимые, чтобы просверлить в стенках контейнера отверстия для веревок. Нести контейнер, естественно, предстояло Элине. Он действительно оказался неожиданно легким, словно и не из металла, однако идти в глухой коробке, накрывающей тебя почти до колен, все равно не слишком удобно. Эльфу пришлось бы говорить достаточно громко, чтобы она услышала его в этом коробе, потому они договорились об условных сигналах: на поворотах Йолленгел постукивал по левому или правому боку контейнера, а в случае тревоги — по днищу. Сигнал тревоги на обратном пути пришлось подавать дважды; всякий раз Элина опускалась на корточки, позволяя коробу полностью накрыть себя. Один раз мимо, как и раньше, прошагали пешие зомби, другой — процокали копыта. Заклинание незамечаемости, по всей видимости, работало успешно.