Время московское
Шрифт:
— Следите за входами, — приказал дружинникам Адаш и направился вслед за Сашкой.
Они поднялись на крышу башни, и первое, что бросилось Сашке в глаза, — тот самый пресловутый ящик. Действительно хороший и ладный, напоминающий собой скорее большую шкатулку, чем обычную одноразовую тару. Изнутри он был выстлан сероватой рисовой бумагой, а на боковой стенке ящика красовалось выжженное клеймо с иероглифами.
— И здесь китайцы подсуетились, — пробурчал себе под нос Сашка.
— Что, государь? — не разобрал Адаш.
— Ничего. Это я так…
На дне ящика лежало несколько бамбуковых трубочек одинаковой длины. Сашка нагнулся и взял одну из них в руки. Все то же самое, что и в XXI веке, только вместо картона бамбук. Усмехнувшись, Сашка подумал: «Надо поискать повнимательнее. Может, там и мобилка бамбуковая завалялась?»
— Осталось вот несколько штук, — подал голос дружинник. — Не успели все запустить, гости слишком быстро разъехались.
— Жаль.
— Да, жаль, — согласился с Сашкой дружинник. — Это было очень красиво. Но барон сказал, что раз они уезжают, то незачем расходовать летающие огни. Барон был экономный человек.
— Жаль не то, что вы не выпустили все летающие огни, — пояснил Сашка, — а то, что вы их выпустили слишком много. Если бы их оставалось хотя бы с пол-ящика, они бы сейчас нам очень помогли.
— Так есть еще один ящик, господин. Он там, внизу. Как барон сказал прекратить, так мы и прекратили. А второй ящик даже и не стали поднимать на крышу.
— Отлично! — Сашка заметно повеселел. — Слава богу, что барон был рачительным хозяином, а не транжирой каким-нибудь.
Спрятавшись за башенный зубец, он глянул вниз. Огромный костер, разложенный норгами, еще горел. Рассвет уже вступал в свои права, и, хотя плотная облачная пелена не давала возможности небесному светилу явить людям свой животворящий лик, надобность в искусственном освещении уже отпала. Языки пламени, пожравшего уже не одну вязанку валежника, теперь не рвались с ревом и треском в небо, а скромненько так перебегали небольшими огоньками с головешки на головешку, то пропадая вовсе, то безуспешно тщась разгореться, когда с моря вдруг налетал легкий капризный бриз. Рядом с костром, почти под самой надвратной башней собралась толпа смердов, яростно спорящих друг с другом. В этой толпе были одни мужчины. Бабы же и детишки вовсю занимались сбором трофеев. Многие из них, взвалив на спину увязанное в большие узлы баронское добро, уже покинули замок, поторапливаясь, видимо, снести награбленное домой и вернуться за новой порцией добычи.
— О чем они говорят? — спросил Сашка у дружинника.
Тот подошел поближе и прислушался.
— Одни говорят, что надо выделить охрану, которая будет следить за тем, чтобы мы не вырвались из башни, а всем остальным заняться поисками золота, которое барон получил за зерно. А другие говорят, что это опасно. Нельзя нас так оставлять. Надо сначала с нами покончить, а уж потом заняться поисками.
— Отлично. Не будем терять времени. Пойдем вниз, покажешь ящик с летающими огнями.
— Ты что задумал, государь? — поинтересовался Адаш, когда они спустились с крыши и дружинник указал им на ящик, один в один как тот, что стоял на крыше.
— Ты хотел увидеть, как можно использовать порох в военном деле?
— Д-да…
— Сейчас я тебе продемонстрирую один из способов. Самый примитивный.
Сашка нагнулся, ухватил с торцов ящик и попробовал приподнять, чтобы оценить его вес. Ящик был не очень тяжел, в самый раз, чтобы двое нехилых парней смогли точно метнуть его в цель. Но, разгибаясь, Сашка вдруг почувствовал такую резкую боль в левом боку, что вынужден был присесть, так и не разогнувшись.
— Ф-фу… — наконец выдохнул он. — Дыхание перехватило.
— Что с тобой, государь? — забеспокоился Адаш. — Рана?
— Ерунда, — отмахнулся Сашка, держась рукой за левый бок. — Камнем попали. Наверное, ребро сломали. Ничего, заживет как на собаке. Дай-ка руку, Адаш.
— Ты посиди пока, государь. Переведи дух, — с сомнением глядя на своего подопечного, сказал Адаш. — Мне доводилось видеть, как после пустякового удара камнем человек отправлялся в лучший мир. А ведь и раны-то никакой особой не было. Лекарю б тебе показаться, государь.
— Да брось ты ерунду говорить. — Сашка махнул рукой, и вновь острая боль пронзила его левый бок. — Ох… Помоги лучше подняться.
— Посиди. — Адаш был непреклонен. — Лучше говори, что делать.
— Надо будет бросить этот ящик в костер, пока они там все толкутся. Чтобы он при ударе не развалился, надо хорошо его обвязать веревками.
Дружинники мигом бросились выполнять его указание.
— И горючкой какой-нибудь его надо бы… Бензина здесь быть не может…
— Чего? — не понял Сашку Адаш.
— Понимаешь, когда мы бросим его в костер, надо, чтобы он дружно загорелся. А то пока дерево займется…
— Масло, — обрадованно сообщил один из дружинников. — У нас тут большой кувшин с маслом есть. На случай осады. Лить горящее масло на осаждающих.
— Замечательно. — Сашка несколько раз вдохнул полной грудью и осторожно, стараясь не разбудить притаившуюся боль, встал на ноги. — Обливайте ящик хорошенько со всех сторон маслом и тащите его на крышу.
Когда подготовленный снаряд был доставлен на крышу, Адаш выглянул наружу и сказал:
— Еще спорят.
— Отлично. Ну что, воины, — обратился Сашка к дружинникам, — посмотрите внимательно вниз, оцените расстояние до костра и постарайтесь забросить ящик прямо в его середину.
— Нет уж, — возразил Адаш, отстраняя в сторону двух дружинников, взявшихся за ящик. — Я сам.
Он еще раз выглянул наружу, поднял ящик и, слегка отклонившись назад, метнул его через парапет, сопровождая бросок движением всего своего могучего тела. И Сашка, и Адаш, и оба дружинника тут же выглянули наружу. Ящик угодил точнехонько в костер, и промасленное дерево мгновенно охватил огонь. Смерды сначала удивленно воззрились на свалившийся с неба ящик, потом, разглядев между зубцами башни своих врагов, принялись что-то грозно выкрикивать, размахивая кулаками.
— Вниз! — скомандовал Сашка и первым устремился к лестнице, ведущей во внутреннее помещение башни. — Всем лечь на пол! Голову закрыть руками! Вот так! — И сам продемонстрировал, как надо выполнять его команду.
Сашка повернулся на бок и приподнял голову. «Адаш молодец, старый хрыч. Лег у самой лестницы и меч не выпускает из рук. Мне остается лишь следить за выходом на стену». Не успел он досчитать до десяти, как раздался взрыв такой силы, что башня, казалось, заходила ходуном. Сверху на них посыпалась сухая известка, все помещение наполнилось мелкой, как пудра, висящей в воздухе пылью. Снизу, со двора, по узкой каменной лестнице, как по дымоходу, к ним потянуло едкий белесый дым.
— Всем на крышу!