Время не властно
Шрифт:
– Нет. В жизни не чувствовала себя лучше.
– Пусть Кэл тебя балует.
– Он избаловал меня до крайности. – Либби отодвинулась от сестры и откинула челку с ее лба. Глаза у сестры оказались печальными. – А ты как?
– Я в порядке. – Она быстро села – ноги снова сделались ватными. – Извини, что вот так убежала.
– Ничего… – Либби, как всегда, приезжая в горы, облачилась в мешковатый свитер и вельветовые брюки. Разглядывая ее, Санни подумала: никогда еще сестра не была красивее. Интересно, будет ли она сама когда-нибудь вынашивать
– Я ему врезала.
– Вот и молодец, – одобрительно кивнула Либби. Двигаясь механически, она налила воду в чайник и поставила его на плиту. – Позавтракать хочешь?
– Нет, сейчас не хочу.
– Санни, мне так жаль…
– Не надо. – Санни подняла руку и дотронулась до руки Либби, которую та положила ей на плечо. – У меня все хорошо.
– Ты в самом деле любишь его?
– Да. Я его люблю.
Жалея, что не может придумать, как сделать сестру такой же счастливой, как она сама, Либби потерлась щекой о волосы Санни.
– Кэл говорит, Джей-Ти собирается еще поработать над расчетами для путешествий во времени. Чтобы попадать в прошлое стало проще, безопаснее и технологичнее, если годится такое слово.
– Да, мне он тоже говорил.
– Санни, Джейкоб очень умный. Он настоящий ученый. Кэл не просто гордится братом. Я прослушала все данные о нем. То, что ему удалось прилететь сюда всего через два года работы, – веское доказательство. Как только он закончит испытания, он вернется.
– Надеюсь. – Санни закрыла глаза. – От всей души надеюсь. – Рассмеявшись, она закрыла лицо руками. – Нас с тобой послушать… Мы обсуждаем путешествия во времени, как будто это самая простая вещь на свете. Наверное, я до сих пор в шоке.
– Прошло больше года, а я до сих пор иногда просыпаюсь утром, и мне кажется, будто все мне только приснилось.
– Но у тебя есть Кэл, – прошептала Санни, беспомощно опуская руки. – Он рядом с тобой, и ты понимаешь, что все наяву.
– Санни, если бы я… – Либби замолчала, потому что на кухню вошел Кэл. Она беспомощно пожала плечами. – Я могу хоть чем-нибудь тебе помочь?
– Нет. Я сама справлюсь. Обещаю.
– Хочу подышать воздухом, – громко объявила Либби. – Кэл, пожалуйста, завари чай.
Супруги переглянулись.
– Да, конечно.
Санни достаточно хорошо знала и сестру, и зятя. Она поняла, что они все обсудили заранее и Либби специально оставила Кэла с ней наедине.
– Что желаешь? – спросил он, как только за Либби закрылась дверь. – Кукурузные хлопья или горелый тост?
– Джей-Ти починил тостер.
– В самом деле? – Кэл рассеянно посмотрел на тостер. – Мой брат всегда любил все чинить. – Закипел чайник, и он обрадовался, потому что у него появилась лишняя секунда. Он сумел сосредоточиться на том, о чем собирался с ней поговорить. – Санни… По-моему, вечером пойдет снег.
– Кэл, может, угомонишься? Как мне ни хотелось прикончить твоего братца, я оставила его в живых.
– Я волновался не за него. – Он разлил кипяток в две чашки. – Ну, может, и волновался, но несильно. Мне больше хотелось объясниться.
– Объяснить, что твой брат – придурок? Я и так знаю.
– А еще он очень ранимый.
Оказывается, ее еще можно чем-то удивить! Какое облегчение!
– Неужели мы с тобой говорим об одном и том же человеке? О Джейкобе Хорнблауэре, астрофизике, упрямом осле с ужасным характером?
А что? – подумал Кэл. Очень похоже.
– Да. Я не хочу сказать, что он льет слезы над видеооб… фильмами. – Он вовремя опомнился. – Или замыкается в себе, когда его ругают. Он становится очень чутким, если речь заходит о других. О его близких. – Не уверенный, что действует правильно, Кэл поставил чай на стол. – Он часто дрался, но в большинстве случаев защищал меня. Меня это раньше раздражало, потому что я сам хотел во всем разбираться, но он всегда вмешивался, не давая мне случая постоять за себя самому. А родители… Не могу вспомнить, чтобы он хоть раз забыл мамин или папин день рождения или День матери.
– День матери отмечают и у вас?
– Ну да.
– Кэл… – Санни рассеянно мешала сахар в чашке. – Почему ты решил остаться?
– Я не решил, – ответил Кэл. – Точнее, слово «решил» тут не совсем годится. Оно подразумевает выбор. Я не мог оставить Либби, хотя и пытался. И при этом не переставал думать о родителях.
– Был у тебя выбор или нет, он наверняка оказался трудным.
– Для меня все оказалось довольно шаблонно. Я даже не знал, сумел бы вернуться назад. Я послал назад звездолет и отчеты, потому что не мог не воспользоваться единственным шансом сообщить им, что я жив и здоров. – Он взял ее за обе руки. – С Джеем-Ти все по-другому. Он знает, что может вернуться, а если он не вернется, он лишит маму и папу последней надежды. На такое он не способен.
– Да, на такое он не способен. – Санни подняла голову. – Тебе тоже было тяжело.
– Я провел лучший год своей жизни.
– А необходимость приспосабливаться, а разлука…
– Если бы меня забросило еще на пятьсот лет назад, это не имело бы никакого значения. Ведь я нашел Либби.
– Ей с тобой повезло.
– Хочется верить. – Кэл улыбнулся, но тут же посерьезнел. – Санни, он любит тебя.
Перед тем как она опустила голову, в ее глазах что-то блеснуло.
– Он сам тебе сказал?
– Да, но мог бы и промолчать. Я все понял сразу, как только он произнес твое имя. И вот еще что: чувство, которое он испытывает к тебе, для него новое. Так он еще ни к кому не относился.
– Кэл, помоги мне, пожалуйста… Я хочу уехать до того, как он проснется. – Санни плотно сжала губы, чтобы не дрожали. – Я не могу сказать ему «прощай».
Либби стояла у ручья и смотрела, как вода пробивает тонкий слой льда. Весной так бывает всегда. Потом ручей разливается и журчит по камням, а повсюду звонко распевают птицы. Весной трава здесь мягкая и зеленая.