Время не знает жалости
Шрифт:
Села в машину. Открыла папку. Павел Дмитриевич оказался крепким на вид мужичонкой, чуть лысоватым, с приятными большими глазами и полными губами. Жена, дочь. Жил неподалеку от меня. Чему быть, тому не миновать.
Ян выругался.
– Что?
– Да Серафима эта, – ответил он. – Палкой не выгонишь бабку. Привязалась к нам. Может, пусть остается, думаю? Хозяин про нее все равно забудет. А бабулька пользу приносит. Вон, тебя нам привела.
– Ты можешь видеть духов?
Я мигом забыла о Коробове и переключилась
– А что тут сложного? Меня хозяин научил. Главное – не бояться. Они сами пугливые. Могут потом и не явиться больше. Надо только пойти туда, где дух точно бывает – к нему домой, например, или на любимую работу. Сосредоточиться, позвать. Все, дело сделано. Я давно работаю с хозяином, привык.
Мне надо поговорить с Серафимой! Хорошо, Ян не торопился отправлять ее… куда? В ад или рай? На небо? В иной мир? Куда?
– Но как ты так быстро связался с Серафимой? – зацепилась я за его слова.
– Она раньше часто в клуб захаживала, когда помоложе была, – хохотнул Ян. – Все хозяину глазки строила. А что? Было, на что глянуть. Но хозяин людей не любит. Он вообще никого не любит.
– Но он же сам не человек?
Я по крупицам собирала такую ценную информацию.
– С какой стороны посмотреть. – Ян пожал громадными плечами. – Тело у него обыкновенное, только не стареет да не изнашивается. А так – человек как человек. Даже сердце бьется. Все, приехали, красавица. Тебя подождать?
– Нет, я рядом живу.
Нехотя выбралась из машины и замерла перед многоэтажкой. Автомобиль с ревом сорвался с места.
Дальше тянуть некуда. Я шагнула в подъезд, вызвала лифт и поехала на четвертый этаж. Чтобы справиться с волнением, начала мурлыкать под нос любимую песенку, но даже знакомые слова не желали всплывать в памяти из-за волнения. Чувствовала себя загнанной в угол. И как ни пыталась отвлечься – ничего не получалось.
Нужная дверь нашлась слишком быстро. Массивная, железная. Нажала кнопку звонка, и из-за двери зазвучала трель. Никто не открывал. Позвонила снова. И снова. Уже собиралась уходить, когда лязгнул замок и в проеме замер хозяин квартиры. Он явно весело проводил вечер, потому что запах перегара ударил в нос.
– Ты кто? – смерил меня Павел недовольным взглядом.
– Служба доставки, – соврала я.
– Ты не ошиблась? Что доставляешь-то?
Он отступил, и я протиснулась в квартиру. Почему-то Павел не вызывал у меня жалости. Было в нем нечто отталкивающее. Хотя я и не могла объяснить – что.
– Послания. Нужно передать, что время платить по счетам. Мой наниматель, – ну не могла, как Ян, называть Эда хозяином – поручил спросить, довольны ли вы итогами сделанного выбора или хотите что-то изменить.
Павел смотрел на меня, как на сумасшедшую, а я не могла подобрать слова. А потом он вспомнил.
– Тот парнишка! – Недюжинный кулак врезался в стену у моего плеча, и я попятилась. – Помню-помню. Думал, он подшутил надо мной. А вот оно как! Пойдем, красотка. Выпьем за новую жизнь.
Павел схватил меня за руку и потащил вглубь квартиры. Втолкнул в двери, и я очутилась на кухне. Здесь царил хаос: грязная посуда, бутылки, запах портящейся еды и полного мусорного ведра. К горлу подкатила тошнота.
– Что морщишься, милая? – хохотнул Павел. – Вот как выглядит квартира счастливого семьянина. А ведь он предлагал мне! Предлагал роли, славу. А я: Катька, Катька. Заладил, как попугай. И где теперь Катька? Загорает с очередным хахалем?
Что ответить? Мне повезло – ни родители, ни близкие родственники не употребляли алкоголь. Но вот среди дворовых подружек имелись дочки подобных типов. Я бывала у них в гостях и иногда видела, в каком состоянии отцы или матери приходили домой. Неудивительно, что Катька сбежала от такого мужа. На фото Павел был куда приятнее, а в жизни оказался беспробудным пьяницей.
– Выпьем!
Передо мной плюхнулся стакан с водкой.
Павел пил с горла, закусывая соленым огурцом. Тошнота усилилась. Я попыталась поскорее справиться с заданием.
– Мне нужно спросить, каков ваш выбор теперь.
– Катька – шалава, – продолжил Павел, не слушая меня. – То «Пашенька, Пашенька». А только Пашенька без работы остался, так что? Руки в ноги – и тю-тю. Дочка, Машка, тоже хороша. Уехала в столицу, в институт, и носа не кажет. Такая же б…, как и ее мать.
Я поняла, что пора пробираться к выходу, но Павел схватил меня за руку:
– Вот у тебя муж есть, красотка?
– Есть, – на всякий случай заверила я.
– Ты ему изменяешь? – пьяный взгляд впился в лицо.
– Нет.
– Молодец. А Катька всегда гуляла. Вот я и пошел к нему. За помощью. Он прямо сказал: не противься судьбе. А я: «Жить без нее не могу». Что ты думаешь? Вернулась, загульная. А парень тот сказал, что у нас есть несколько лет. И потом снова спросит. И плату возьмет – заберет то, от чего откажусь. Карьеру или жену. Я не поверил. Но вот ты пришла, девонька. Передай ему, знаешь что? Передай, что эта шлюха мне не нужна. Пусть валит к своим кавалерам. И Машку забирает. Я отказываюсь от нее.
– Постойте! – Мне вдруг стало не по себе, вспомнился муж Карины. – Ваша жена, конечно, не права, но она может погибнуть…
– Да пусть катится! – гаркнул Павел. – Хоть в лепешку расшибется! Провалится сквозь землю! Ненавижу ее, тварь!
Он дернул меня на себя. Я вырвалась и понеслась к двери. Вслед летела пьяная ругань. Что делать? Поехать к Эду, попытаться поговорить? Я должна знать, что будет с Павлом дальше. Не могу вот так – просто выйти из квартиры и забыть!
И зачем отпустила Яна? Достала из сумки телефон и набрала знакомый номер.