Время перемен

Хэтчер Робин Ли

Когда он запел гимн во славу Господа, и немногочисленная паства подхватила мелодию, Фэй запела вместе со всеми. Ей было за что благодарить Бога, ведь рядом с ней стояла уже почти выздоровевшая Бекка.

После окончания службы Фэй подошла к преподобному Арнольду, представилась сама и представила детей.

— Давно мне не приходилось присутствовать на богослужении, преподобный Арнольд. Вы говорили очень вдохновенно.

— Спасибо, миссис Батлер. Мне было чрезвычайно приятно узреть новые лица среди моих прихожан. Подозреваю, что некоторые мужчины из Джеггд Р. явились на утреннюю

службу только из-за вас, — он хитро ей подмигнул. — Надеюсь, вы не собираетесь уезжать из Дэд Хорс?

— Я хотела бы здесь остаться, — удивляясь собственным словам, сказала Фэй.

Неужели ей действительно хочется задержаться в Дэд Хорс возможно дольше?

— Прекрасно! — воскликнул преподобный Арнольд. — Надеюсь, в следующий раз я буду воочию лицезреть самого мистера Ратледжа, — он наклонился и потрепал Алекса за подбородок. — А вы, молодой человек, хотите жить в Дэд Хорс?

— Вы еще спрашиваете!

Что она наделала? И священник, и Алекс теперь уверены в том, что Батлеры задержаться здесь надолго. Но ведь ей неизвестно, захочет ли Дрейк Ратледж терпеть ее и детей в своем доме. Нанимая Фэй, он сказал, что она может жить на ранчо до тех пор, пока не поправится девочка.

Слушая, как Алекс расхваливает на все лады ковбойскую жизнь, превозносит мисс Дункан и признается преподобному Арнольду в намерении стать настоящим рэнглером, Фэй успокаивала себя мыслью о том, что хозяин ранчо изменил в последнее время свое отношение к ней и детям и уже не злится по поводу и без повода. Может случиться так, что домоправительница потребуется Дрейку не на несколько недель или месяцев, а на гораздо больший срок.

Бекка потянула ее за подол платья.

— Мама!

— Что, милая?

— Я хочу есть.

Преподобный Арнольд рассмеялся.

— А ведь ваша дочь дело говорит. Я и сам проголодался. Уверен, почтенные дамы города Дэд Хорс в честь праздника приготовили для нас великолепный пир. Не возражаете, миссис Батлер, если я напрошусь в провожатые?

Они направились к месту пикника на лужайке над рекой. Алекс убежал вперед, а Фэй, преподобный Арнольд и Бекка спустились к реке более степенным шагом. Здесь уже стояли наскоро сколоченные из неструганых досок и застеленные скатертями столы. Мужчины стояли разрозненными группами в тени деревьев, курили трубки, разговаривали и смеялись, а женщины тем временем доставали припасы и, перекидываясь веселыми шутками, накрывали импровизированные пиршественные столы.

Фэй сбегала к экипажу Ратледжа и принесла свою корзинку со снедью. Ее радушно встретила Сэди Голд, обняла и поцеловала в щеку, будто всю жизнь была с ней знакома. Взяв Фэй под руку, она подвела ее к группе женщин.

— Уверена, вы видели всех во время службы, миссис Батлер, но я хочу представить вам всех по порядку.

Фэй смутилась. Ей очень хотелось, чтобы женщины городка приняли ее в свою среду и поменьше судачили о ее профессии, как это не раз случалось в прошлом. Раньше это мало волновало Фэй, но не теперь.

Не подозревая о страхах Фэй, Сэди начала процедуру представления.

— Это Клэр О’Коннелл. Клэр работает в ресторане Телфордов. Да ведь вы жили в отеле и должны ее знать. Мэри О’Рурк. У Мэри и ее мужа ферма к югу от города. Это мои дочери. Старшая Рут, затем Наоми, Эстер и Тамара. Сыновья где-то носятся, — Сэди усмехнулась и подмигнула Фэй. — На то они и мальчишки, чтобы вечно лазить по деревьям да рвать штаны.

Такое обилие имен запомнить сразу было нелегко, как Фэй ни старалась, а Сэди тем временем продолжала.

— Это Медж Эшли. Она у нас в городе лучшая портниха. Шьет платья и шляпки, каких не шьют нигде, — Сэди огляделась вокруг. — А где Агнесс? Минуту назад она была здесь. Наверное, ушла к своему ребенку. Познакомитесь с ней позже, миссис Батлер.

Женщины доброжелательно улыбались, кивали и вроде бы не имели ничего против того, что в их ряды затесалась актриса. Ни одного осуждающего, презрительного взгляда, как это не раз случалось в прошлом. Женщинам городка Дэд Хорс, штат Вайоминг, было все равно, каким образом Фэй Батлер зарабатывает себе на хлеб. Определенно, Фэй хотелось пожить здесь подольше. Очень хотелось.

* * *

Праздник удался на славу, и этот день обещал стать для Фэй незабываемым.

Алекс нашел родственные души в лице Сэмюэла и Дэвида Голдов. Пресытившись обильным угощением, на которое не поскупились женщины Дэд Хорс, они ловили кузнечиков, забирались на деревья и играли в мяч.

Бекка подружилась с трехлетней Алисой Хорн. Пристроившись на одеяле в тени деревьев, они увлеченно играли с тряпичными куклами. Фэй не могла нарадоваться здоровому румянцу дочери и всякий раз, заслышав звонкий смех Бекки, благодарила Бога за ее выздоровление. Наверное, доктор ошибался, говоря о Слабом здоровье девочки. Глядя на нее сейчас, невозможно было подумать, что пару недель назад она не вставала с постели. Сегодня Фэй безоглядно верила в прекрасное будущее.

Собравшиеся несказанно оживились с прибытием на праздник Герти Дункан. Фэй чуть было не расхохоталась, когда та, подобрав юбки и сверкнув белыми коленями, выпрыгнула из седла и грациозно приземлилась.

Смущенная Герти застыла, не решаясь поднять глаза на раскрывших рты от удивления сограждан. В роли спасителя выступил Рик Телфорд, бросившийся к ней и предложивший ей свою руку. Теперь-то он разглядит в Герти Дункан женщину!

Время от времени Фэй вспоминала о Дрейке, коротавшем день в полном одиночестве на опустевшем ранчо Джеггд Р. Ее сердце переполняла жалость. Как бы она хотела, чтобы Дрейк сидел рядом на одеяле и пробовал приготовленные ею яства. Фэй уже полностью отдавала себе отчет в том, что ее неудержимо влечет к Дрейку Ратледжу, словно мотылька на пламя. Как бы не опалить крылышки!

Наевшись досыта, все вернулись на Мэйн-стрит, где устроили праздничное шествие. Потом были бег наперегонки в мешках, метание колец, конные скачки и многое другое.

Когда солнце уже клонилось к закату, Мэтт Хорн принес губную гармошку, а Лон О’Рурк — банджо, и целый час все распевали старые, всем знакомые песни: «Милая Нелли Грей» и «Я отвезу тебя домой, Кэтлин». Хотя многие безбожно перевирали мелодию, единение казалось полным, и несколько фальшиво взятых нот не могли нарушить чувство всеобщей взаимной симпатии.