Время побеждать. Беседы о главном
Шрифт:
Е. ЧЕРНЫХ: — А он был отдельно?
М. ДЕЛЯГИН: — Он был относительно самостоятельным. Вице-премьер и одновременно глава Минэкономразвития Греф, конечно, его курировал, но относительная самостоятельность сохранялась. А теперь это подведомственная структура Минэкономразвития: насколько можно судить, «шаг влево, шаг вправо считается побегом, прыжок на месте — провокацией».
Похоже, первой жертвой этого и пала статистика по безработице. Мне это до сих пор очень обидно: у нас не так много показателей, которые рассчитываются хорошо, качественно,
В мае 2009 года выяснилось, что у нас численность безработных волшебным образом, за один день, сократилась на 1 миллион человек, причем задним числом. Таких погрешностей и даже ошибок у профессионалов не бывает, так что, скорее всего, это политически обусловленная корректировка. И теперь достоверная статистика безработицы — это большая проблема.
Ситуация усугубляется изменением ее структуры. Каждый сентябрь приходят выпускники наших так называемых вузов…
Е. ЧЕРНЫХ: — Куда?
М. ДЕЛЯГИН: — Знаете, я ведь Вам чуть сейчас не ответил, куда… В большую жизнь они приходят, если говорить в общем и без подробностей. И самое страшное, что их действительно будут брать на работу — потому что они себе цену уже, в общем, понимают, и им поэтому можно платить очень мало денег. Я знаю человека, который реально платит студентам 4–5 курса 4–5 тысяч рублей в месяц в Москве за работу на износ. Да, это неполная занятость, и они согласны на это, потому что ничего лучше для них нет.
А теперь представьте себе, что взрослый человек с семьей, имея какую-то квалификацию, будет заменен тремя или четырьмя такими студентами или даже выпускниками. Безо всяких мигрантов. Для работодателя это экономия, а взрослый работник пойдет на улицу, и статистически это будет не очень заметно. Потому что так была бы безработица — 4 человека, а так — 1 человек, но по социальным последствиям это будет намного хуже.
Мне нынешняя ситуация напоминает известный анекдот про алкоголика, который собрался было вешаться и вдруг видит: окурок на полу лежит. Он его решил сначала докурить, докурил и обнаружил забытую заначку портвешка. Он ее выпил, жизнь сразу в розовом свете показалась, и он думает себе: «А что это я, жизнь-то налаживается».
И многие официальные рапорты вот это «жизнь-то налаживается» отчетливо напоминают.
Сегодня у нас есть две очень болезненные проблемы, при анализе которых становится ясно: нынешнее неполное, далеко не большинства касающееся благополучие — явление временное, привнесенное нефтедолларами.
С моей точки зрения, нефтедоллары — это очень хорошо, хотя много людей по либеральной привычке зовет их проклятием России.
Е. ЧЕРНЫХ: — Есть такое.
М. ДЕЛЯГИН: — Послушайте, но ведь, когда у вас есть деньги, это всегда лучше, чем когда у вас их нет. Да, с запойно пьющим ситуация другая, но он, если у него нет денег, либо умирает от сжатия сосудов, либо находит себе альтернативу.
Так что, если есть деньги, это хорошо.
Нам, может быть, не все нравится в том, как они используются, но, знаете, лучше потерять 10 рублей из 100 и даже 30 рублей из 100, чем 10 рублей из 11 рублей: просто больше останется. А ведь коррупция, как известно, по доходам неэластична.
Так
Государству приходится давать деньги банковской системе, бюджетные депозиты в которой периодически превышали 1 трлн руб.
Однако само по себе выделение значительных бюджетных денег в современных условиях, к сожалению, — это вполне нормально. Мир балансирует на грани срыва в глобальную экономическую депрессию, и, чтобы удерживаться на этой грани и выживать, надо замещать государственным спросом сжимающийся коммерческий спрос.
Вопрос — на что именно дает деньги государство. Если на модернизацию, это хорошо. Ну, так кто мешает? Бегите, догоняйте, давайте, стройте новые заводы, дороги, модернизируйте ЖКХ, обновляйте технологии! Но единственное, где это все можно всерьез услышать, — на научных, а точнее, совсем ненаучных конференциях. На практике этого не видно. На практике наша модернизация — это асфальт, который укладывают по дождю ночью перед заморозками. И это не способ борьбы с колеей на асфальте, это способ предельно примитивного, вульгарного «распила» денег.
У нас нет признаков модернизации, но и это полбеды: если бы бюджетные деньги давались «на поддержание штанов», это было бы не так страшно.
Беда в том, что деньги зачастую даются просто так, без реального контроля за ними. Весь вопрос нашего будущего — будет этот контроль создан или нет. Очень хочется верить в то, что будет.
Но пока будущее банковской системы напоминает повторение осени 2008 года: государство даст деньги ключевым банкам, чтобы эти деньги распространились дальше по банковской системе, а потом — дальше по экономике. Вместо того эти деньги провалятся на валютный рынок.
У нас там пока все хорошо: огромные международные резервы, — это прекрасно. Но когда государство будет вливать деньги в спасение экономики, в поддержание ликвидности банковской системы, эти вроде бы огромные резервы будут таять, как обреченные сугробы, под черным солнцем спекуляций.
Эти деньги будут служить не детям, не дорогам, даже не автопрому нашему несчастному, к которому тоже много претензий, — эти деньги будут служить спекулянтам, уводящим их из страны.
Е. ЧЕРНЫХ: — А нельзя ли подключить ФСБ, другие контролирующие органы и вмешаться в ситуацию?
М. ДЕЛЯГИН: — Прекрасная идея. Только ведь, чтобы, как Вы говорите, «подключить контролирующие органы», их нужно сначала создать — при всем уважении к многим нашим ведомствам.
Ведь каждая банковская проводка больше определенной суммы фиксируется и анализируется — и Банком России, и Росфинмониторингом, и другими ведомствами. Теоретически, если вы отправите за рубеж какую-то сумму денег, к вам имеют право прийти и спросить, «откуда дровишки». Более того, ваш банк обязан это у вас спросить. В конце концов, когда из страны уходят миллиарды долларов по черным схемам, — проведите соответствующие расследования. В чем дело? Было бы желание.