Время побежденных
Шрифт:
— По нашим данным, численность многих видов после Катастрофы резко увеличилась, — вмешался Карс. — Они начали размножаться в бешеном темпе. И каждое новое поколение чем-то отличалось от предыдущего.
— Мутации, — вздохнул док.
Карс обогнал меня и теперь возглавил отряд — выносливость у кадаров просто потрясающая. Зато грациозностью они похвастаться не могут — он ломился, разрывая спутанные стебли папоротников, точно небольшой, но очень энергичный носорог.
Хенрик, который шел рядом со мной,
— Вели ему остановиться.
— Чего ради? Пусть себе идет первым, если ему нравится.
— Не в этом дело, — рассеянно возразил он. — Эй, Карс!
Он даже обогнал меня и, добежав до Карса, который пер себе дальше, не обращая внимания на нашу перебранку, схватил его за плечо и изо всех сил толкнул назад.
Карс, не ожидавший такой подлости, пошатнулся и без особого протеста сел на задницу.
— Ты что, — я догнал их, — совсем свихнулся? Да чем же он тебе так насолил, что ты ему проходу не даешь?
Но Хенрик, не обращая внимания на мои упреки, стоял, растерянно вглядываясь в зеленоватый сумрак. Здесь густые заросли зеленели как-то особенно ярко, а за ними мрачно возвышалась колоннада деревьев.
Карс поднялся с земли и тоже недоуменно вытаращился перед собой.
— Видишь там, сбоку, несколько камней, Карс? — сказал наконец Хенрик. — Возьми-ка тот, побольше.
— Хорошо, Хенрик, — покорно сказал мой напарник, — ты совсем сошел с ума, да?
Но без особого усилия поднял с земли здоровенный валун.
— Отлично. А теперь брось его в самую середину поляны.
Такой бросок был под силу только кадару; камень приземлился в намеченную точку, но вместо того, чтобы с гулом удариться о землю, ухнул куда-то вниз, и зеленые перья папоротников сомкнулись над ним.
— Дьявол, — пробормотал док, — что это там такое?
Хенрик, обломив с ближайшего дерева ветку подлиннее, осторожно раздвинул ею спутанные стебли. Там, в обнажившейся под зеленым покровом яме, сплошь устланной густым слоем слизи, ворочалось что-то огромное, бесформенное, тщетно пытаясь высвободиться из-под тяжелого валуна.
— Ну и ну! — сказал док со здоровым восхищением специалиста. — Такого я никогда еще не видел! Наверняка тоже какой-нибудь мутант!
— Да откуда они берутся-то все? — Я поглядел на Хенрика: — Послушай, приятель, Карс тебе должен спасибо сказать. Ты ведь ему жизнь спас.
— Похоже на то, — жизнерадостно признался Карс, свесившись над ямой.
Док внимательно посмотрел на Хенрика.
— А откуда вы знали, что здесь ловушка, Хенрик? — медленно спросил он.
Хенрик в недоумении поглядел на него, растерянно провел рукой по лицу.
— Черт, — сказал он наконец, — да я и сам не знаю. Просто… почувствовал, что там что-то неладно.
— И раньше так бывало?
— Никогда, — сердито ответил он, — я что, по-вашему, ненормальный?
— Какая разница? — вмешался я.
— Большая, — сухо сказал док, — у вас что, Матиссен, с логикой не все в порядке?
— Да иди ты…
Не знаю, куда бы я его послал, но тут ближайшие кусты затрещали, и оттуда появился наш проводник. Он приволок тушку какого-то животного, похожего на кролика, но раза в три крупнее.
Подойдя поближе, индеец мрачно заглянул внутрь ямы.
— А, это Пожиратель, Комедор, — сказал он. — Они тут раньше не водиться. Их трудно увидеть. Очень плохо.
— А вот он его увидел, — вмешался Карс, — хоть говорит, не знает как.
— Это лес, — спокойно ответил индеец. — В лесу никто ничего не знать. В лесу чувствовать. Вы идти еще немного, чувствовать еще больше. Много видеть.
— Я этого не понимаю, — медленно сказал Карс.
— Какие-то резервы человеческого организма нам до сих пор неизвестны, — ответил док, — возможно, они до поры скрыты, но здесь просыпаются.
— Почему?
— На них влияет какой-то неизвестный фактор.
— Это не объяснение.
Док пожал плечами.
— Другого у меня нет.
— Я приносить добыча, — проводник перевел разговор на более интересную тему. — Она безвредна. Ее можно есть.
— Хорошо, — сказал док, — остановимся. Только надо отойти подальше от этой твари. Ты уверен, что тут не водятся еще такие?
— Никто не может быть уверен в лесу, — мрачно ответил проводник. Потом поводил головой из стороны в сторону, словно принюхиваясь, и заключил:
— Но этот был один.
…Костер горел светло и ровно. Наши спутники уснули, даже Рамирес, который долго ворочался и стонал. Первую вахту, по уже заведенному порядку, стояли мы с Карсом. Мой напарник, присев поближе к костру, что-то сосредоточенно выводил своими каракулями в блокноте.
— Все еще трудишься? — спросил я его. — И о чем же ты пишешь? Прошли столько-то километров по вашему кадарскому счету, ты метким ударом камня убил страшного слизняка-Пожирателя… Только не пиши, что это был слизняк. Пиши, что у него было три пары челюстей и ядовитая кислота вместо крови. Так будет внушительней.
— Я пишу правдивый отчет, Олаф, — обиженно ответил мой напарник. — А как иначе мои соплеменники узнают, что тут происходит? Из нас так далеко еще никто не забирался.
— Ну-ну… одному тебе, получается, так повезло.
Он отложил блокнот и уставился на меня.
— Как ты думаешь, Олаф, зачем Глен на самом деле нас сюда отправил?
— Как — зачем? — удивился я. — На разведку. Если помнишь, он до нас посылал еще одну группу. Она не вернулась.
— Смешно думать, что мы выживем там, где пропали опытные рейнджеры.