Время Полицая
Шрифт:
– В общем, хватит играть в кошки-мышки, - сказала она.
– Если вы пришли за деньгами...
Настя притормозила. Не хотелось открывать разом все карты.
– За какими деньгами?
– спросил парень. – Теми, что лежали в камере хранения на Балтийском вокзале? Сумка уже у меня, не волнуйся. А?… Ты что-то сказала? Ничего? Интересно, кто мог засунуть сумарь в нашу камеру хранения, да еще закодировать дверцу своим днем рождения? Тридцатое апреля семьдесят третьего года! Только тупой не догадается.
Настя
– Господи! Что происходит?
– Знаешь, я не меньше твоего хотел бы разобраться в том, что происходит. Вчера порвались какие-то связи. Я понятия не имею, как их наладить. Ты должна мне помочь.
– Почему я?
– Потому что ты - единственная цепочка, которая меня связывает с жизнью.
– Ты не тот, который...?
– Который что?
– Ну, там лежал… - Настя посмотрела на незнакомца совсем другим взглядом.
– Где?
– В той квартире.
– Слушай, не бойся меня. В какой квартире? На Композиторов?
Она кивнула.
– Ну да, это наша квартира, - подтвердил он, - твоя и моя. И камера на Балтийском наша – мы всегда кидали шмотки в семнадцатую и кодировали твоим днем рожденья.
– Похоже, я спятила, но ты не мог бы объяснить, как я попала в ту кровать?
Парень улыбнулся:
– Элементарно. А ты че, вообще ничего...?
– Он развел руками.
– Совсем ничего не понимаешь?
– Совсем.
– Настя искренне пожала плечами.
– Ладно, я объясню. Короче, у нас тобой была...
– вернее, она и сейчас есть - квартира на Композиторов, мы жили там целый год, собирались пожениться, ну, чтобы все легально… Позавчера мы легли спать… Утром я просыпаюсь - тебя нет. Я звоню и не могу никуда попасть – все мои как будто сквозь землю провалились. А сегодня я тебя нашел… Настя, я не имею права тебя терять, не имею права...
Серые глаза девушки не моргали. Такой поворот событий мог только присниться. Но, по крайней мере, он хоть как-то объяснял то забавное обстоятельство, что вчера она ночевала в чужом доме.
– Кошмар...
– Настя покачала головой.
– Единственное, что я поняла: вчера я проснулась не там, где ложилась позавчера.
– А где ты ложилась позавчера?
– Дома.
– На Измайловском?
Она кивнула.
– Измайловский, одиннадцать - тридцать семь?
– Да.
– Не может быть. Я у вас был – там живут какие-то новые аборигены. То есть, ты хочешь сказать, что по-прежнему живешь с родителями на Измайловском?!
– Откуда ты все знаешь?
– Настена, я знаю тебя от пяток до ногтей!
– Чьи это вещи?
– Настя показала на розовый дутик.
– Твои.
– Сапоги и джинсы тоже мои?
– А чьи же еще?
– Когда я одевалась, я думала это чужое.
– Ты забыла только контактные линзы. На, держи...
– Вадим поставил на стол коробочку.
– Минус четыре. Надеюсь, зрение у тебя то же?
– Да. Но я никогда не носила контактных линз.
– Не носила – научишься. Эти окуляры тебе не идут. Расскажи лучше, что произошло с того момента, как ты проснулась?
– Было темно... Если б не фонари с улицы, я бы ни черта не увидела... Кто-то спал со мной в одной постели. Я так испугалась, что чуть не закричала.
– Я спал с тобой в одной постели.
– Вадим ткнул в грудь забинтованной рукой.
– Может быть. Я не разглядела. Я быстро оделась...
– Схватила сумку и ушла?
Настя виновато кивнула.
– Ты подумала, что это твоя сумка?
– выручил парень.
Настя кивнула смелее: честно и совершенно искренне.
– Боже мой... – Теперь уже новоявленный жених обхватил голову руками.
– Я все равно ни хрена не понимаю.
– Я тоже.
– Кто я? Кто ты?
– Может, мы напились? Ну, за день до того как...
– предположила Настя.
– Мы до одиннадцати ночи сидели в "Орландо", выпили шампанского, потом Бейлис. Нет, мы не напивались. Я сделал тебе предложение.
– Чтобы я вышла за тебя замуж?
– Ну а что я тебе еще мог предложить?
– вздохнул Вадим.
– Я согласилась?
– Разумеется.
– Так уж разумеется?
– Ты сказала, что перед тем, как дать окончательный ответ, мы должны рассказать друг другу самые дурацкие истории своей жизни.
– И что я рассказала?
– Про Верку, про то, как ты опустила ее на семьсот рублей.
Настя отвернулась.
– Hу?
– продолжал Вадим.
– Теперь попроще стало? Ты мне веришь?
– Тебя навела Верка?
– О, ля-ля!
– От отчаяния Вадик воткнул в зубы сигарету и щелкнул зажигалкой.
– Никто меня не наводил - в глаза не видел твою Верку!
– Здесь не курят.
– А мне пофиг.
– Он затянулся: - Я не здесь. Меня здесь нет второй день. Меня никто не желает знать, я нигде не числюсь; любимая девушка смотрит на меня как на эскимоса, какой-то упырь занимает мое место и требует, чтобы я вернул тридцать тысяч баксов родному отцу, друг, которому я верил как самому себе, целый год копил деньги, чтобы отправить меня к праотцам...
– Молодой человек, сейчас же потушите сигарету!
– потребовала буфетчица.
– Сейчас, - кивнул Вадим.
– ... Слышите, что вам говорят?
– не унималась женщина за стойкой.
– Ладно, ладно.
– Он потушил сигарету в пустом стакане.
– Вообще совесть потеряли! Если еще раз увижу, что кто-то курит... – распалилась буфетчица.
Вадим повернулся к буфету:
– Родная, думаешь мне еще раз светит сюда приходить? Думаешь, у тебя самый классный кабак в Европе?