Время Полицая

Павлов Айдар

4

Отмороженный взгляд голубых глаз, зимний спортивный костюм Адидас, облегающая крутой лоб шапочка популярной модели «презерватив» и официально зарегистрированное дуло ТТ под мышкой, - таково краткое описание Полицая, начальника охраны конторы Романова, когда он отправлялся делать дело. Полицай не врубался в юмор. То есть, вообще не врубался. Встречаются люди, воспитанные в условиях конфликта с сатирой и юмором, их называют плоскими, но даже они хоть как-то, пусть, в подушку, сами про себя, а худо-бедно развлекаются, улыбаются. Полицай

не улыбался никогда. Родители, и те не примечали за сынишкой такие проявления эмоций как смех, радость. Полицая нельзя было назвать тупым, боже упаси. Тут другое. Его не считали тупым даже мысленно, ведь не бывает ничего тайного, что не становится явным. Его находили (и явно, и тайно) “серьезным”, “крутым” малым и при малейшей возможности отдавали дань его авторитету. А иначе никак. Подтрунить над Полицаем было невозможно, как невозможно в эпоху тотемизма зацепить острым словцом обоготворяемое животное: свинью, овцу или корову.

Слово "ублюдок", которым Вадик дважды обозвал Полицая, поставило в очень сложное положение первого и ничуть не польстило второму, хотя подходило к нему безукоризненно. Поистине, Вадик не ведал, с кем говорил. Да и как он мог об этом знать, если утром второго декабря все еще считал себя сыном Ильи Павловича Романова, крыша которого гарантировала ему защиту от десятка полицаев, вместе взятых? Между тем, мир за одну ночь настолько преобразился, что, если б Вадика сразу же ввели в курс дела, он, конечно, профильтровал бы базар и не стал бросаться столь резкими выражениями.

Что касается Полицая, то он не поверил ушам: чтобы его, Пола, какая-то козявка к маме посылала?! Короче, к десяти часам по московскому времени Вадик был приговорен к участи, которую сам же и обрисовал: буквально к повешению за уши, - это тоже серьезно, без шуток.

Без четверти одиннадцать из офиса на Восстания вышли три спортсмена в костюмах Адидас, сели в красный джип “Форд” и тронули по делам. За рулем поблескивал парой золотых коронок начальник службы безопасности Полицай, справа курил Мальборо его подчиненный Витян, а сзади, положив локти на передние кресла, весело щерился Серега Зубило, тоже бандит Романова, записной дебилок и правая рука во всем, где могло получиться мокро.

Чтобы скоротать дорогу, Серега кратко пересказал браткам содержание фильма, который посмотрел вчера по видику:

– Там тема, сука, такая дальше пошла: он их, на хер, замочил, сука, да, вывел на улицу, падла, ну и говорит - слышь?
– чтобы они разделись, на хер. Ну, они пошли, сука, идут, сука, а чуваки такие, на хер, на них смотрят, падла: идут, нахер, такие четыре чувака, сука, без трусов, на хер!!
– Серега постоянно хохотал: - ... Ну это, падла, он их, на хер, привел, короче, к шефу - да, сука?
– шеф берет такой пулемет, сука, валит всех в натуре, на хер, а потом тому, ну, этому, сука, главному - да?
– говорит: че ты, типа, на хер, лопухнулся, сука, кого ты мне сдал?! Это не те чуваки, падла! А этот парится, бздит, сука: а хер его знает, сука, какая, в жопу, разница? Ну, а потом уже, сука, выяснили, что это те, сука, а те, которые с ними тогда были, уже свалили, на хер!

И так далее.

В отличие от мрачноватых коллег, веснушчатую физиономию Сереги ни на минуту не оставляла весенняя улыбка. Оптимизм не подводил Серегу даже когда приходилось стрелять, резать и делать ожоговые волдыри паяльной лампой всевозможным подонкам. Он был словоохотлив, хваток, честолюбив. Его доруган Витан - несколько замкнут, менее болтлив, более сосредоточен. А вместе они составляли первоклассный профессиональный тандем. Полицаю нравилось работать с Серым и Витькой. Их связка пока не подводила.

... К одиннадцати часам дня Серега закруглился с пересказом крутого боевика, красный «форд» Полицая припарковался в полстах метрах от парадной дома номер двадцать три по улице Композиторов, и три жлоба молча посмотрели на окна первого этажа, за которыми должен был находиться должник. Двое - мрачно, третий - щерясь от полноты чувств. Серега любил работать.

– ... А если у него ствол?
– предположил Витян.

– Вряд ли, - сказал Полицай.

– На каждый ствол, сука, накрутим гайку, на хер, - сострил Серега, вставляя в зубы спичку. Вынув из-за пазухи пистолет ТТ, он игриво передернул затвор и спрятал ствол обратно.

– ... Короче, идите туда, блн, - распорядился Полицай.
– Главное, не спугните суку. Потом я сам подгребу, нах, уже конкретно побазарю. Витян, свистнешь.

Витян кивнул.

– Давай, пошли, - скомандовал Полицай.

И два полубритых ежика: рыженький и черненький вылезли из автомобиля. План Полицая был таким: Серега и Витька - ребята-зверята - проникнут на хату должника, положат Вадю Полоцкого на пол, подготовят сковородку, затем появится он сам и разведет огонь. Как правило, девять из десяти планов Полицая срабатывали без заминки.

К этому времени Вадик Романов, совершенно не считая себя Вадей Полоцким, только что выпил чашку крепкого кофе и одевался, собираясь навестить сбежавшую невесту. Он надел брюки, свитер и начал уже влезать в зимние кроссовки, как в дверь позвонили.

Он посмотрел в глазок.

На лестничной площадке стояло нечто в спортивном костюме. Добрый молодец-верзил с черным бобриком на голове явно не в гости пришел - это было очевидно – и не с библейской проповедью.

– Что надо?
– спросил Вадик.

– Ты Вадим?

– Предположим.

– Открой, надо побазарить.
– Парень в спортивном костюме перевалился с ноги на ногу и сунул руки в карманы.

– Не понял, кому надо?

– Ну, мне надо.

– А кто ты такой?

– Я от Романова.

– От отца?

– От Ильи Романова, - кивнул бандит, очевидно, понимая слово "отец" в более широком контексте, чем родственные связи.
– Да не ссы ты! Побазарим - разойдемся. Че ссышь?

– Что-то я тебя не помню.
– Вадику было не по себе.

– Слышь ты, чувырло, долго мне еще тут стоять? – Собеседник нетерпеливо поменял опорную ляху и огляделся.
– Тебя ж один хрен найдут. Че залупаешься?

"О, ля-ля!!
– Вадик отлип от двери и бросился в комнату.
– Что за представление?!"

– Сейчас!
– крикнул он.
– Подожди минуту!

Он распахнул дверцу бельевого шкафа, выхватил револьвер, коробку с патронами и суматошно начал заряжать пушку.

"Один, два, три, четыре, пять, шесть..."

Барабан захлопнулся. Вадим запихнул оставшиеся патроны в брючный карман, Кобру - на спину за ремень и вернулся к двери.