Время пришло
Шрифт:
– Послушайте, Юрий Андреевич… – взволнованно шептал Осокину молодой помощник, прибывший вместе с ним из Москвы. – Не мое, возможно, дело, но после просмотров всех этих роликов, после общения с качаловскими «тузами» и «шестерками» мне реально становится стыдно. Вам не кажется, что мы обслуживаем полных ублюдков?
– Перестань, Николай, – раздраженно морщился Осокин. – Мы никого не обслуживаем, мы выполняем приказ вышестоящего начальства. Приказ один – поймать так называемых «мстителей». Возможно, когда-нибудь, после нас, в чем я лично сомневаюсь, но не исключаю, сюда прибудет еще одна группа – для расследования деяний местных властей. Но это уже не наше дело. Если такое случится, то очень нескоро. Мне стыдно, чтобы ты знал, я все понимаю и представляю, что такое совесть, но вынужден делать только то, ради чего нас сюда отправили. В данный момент меня волнует вот что: я поговорил по душам в приватной обстановке с Зоей Васильевной Чаплиной – женщина уверена, что, когда она следила на машине за злоумышленниками, они ее не вычислили. То есть они приехали именно туда, куда и собирались. Особа адекватная, она рассказала все до мелочей – как ехала, как пряталась за другими машинами. Мне кажется, в ее словах имеется зерно…
– И что из этого следует, Юрий Андреевич? – напрягся помощник.
Через полчаса подполковник Осокин провел совещание, которое длилось всего несколько минут. Он угрюмо рассматривал собравшихся людей, взведенного, как пружина, начальника угро Махрышкина, набычившегося Кудесника. А за окном уже смеркалось, день промчался быстрее пули.
– Поздравляю, господа, – иронично возвестил Осокин. – И вас, Аркадий Григорьевич, в первую очередь. Вы хватаете всех подряд, а вот того, кого нужно, – выпускаете. Можно утверждать с большой долей вероятности, что интересующие нас личности двое суток назад уже находились за решеткой. Но вы их щедро отпустили на свободу. Опомнитесь, подполковник, – Осокин резко повысил голос. – Неужели вам ни на минуту не закралась мысль, что взрыв у мэрии – всего лишь отвлекающий маневр? Это не акция, это просто бестолковое метание гранаты. Даже не взрывчатка! А вы повелись! «Мстители» были у вас в кармане, вы их лично допрашивали. Сообщники преступников опасались, что вы их выведете на чистую воду, и провели отвлекающую акцию, а вы и кинулись туда, задрав штаны! И тех, кого следовало придержать, вышвырнули из изолятора. Простите, подполковник, временами вы представляетесь грамотным человеком, но то, что вы сделали, – такой махровый непрофессионализм…
Кудесник побледнел, как покойник.
– Минуточку, Юрий Андреевич… Во-первых, я не уверен, что вы правы, а во-вторых, их не поздно еще раз арестовать. Нам известны фамилии, адреса, приметы, паспортные данные…
– Так арестуйте! – хлопнул кулаком по столу разозлившийся Осокин. – Немедленно и всех семерых! Если это действительно еще не поздно… – и когда, повинуясь ястребиному взгляду Кудесника, «ответственные» люди стали по одному выбегать из комнаты, Осокин поманил пальцем своего молодого помощника и прошептал ему: – Готов поспорить на свою зарплату, что эти горе-сыщики опять подотрутся… Тебе особое задание, Николай. Быстро выведай адрес, съезди лично и привези мне судью Горшевича. Только без шума. Этот парень здесь первый кандидат на общение с «мстителями». Удивляюсь, почему до него еще не добрались. Чует мое больное сердце, что в ближайшее время доберутся, и если мы их не опередим… – последовала многозначительная пауза.
– Улавливаю вашу мысль, Юрий Андреевич, – глаза помощника возбужденно заблестели. – Изволите соорудить из этой судейской марионетки вкусную наживку?
В дачном поселке было тихо и безлюдно. Фонари здесь отсутствовали в принципе. Деревянные домики в один, в полтора этажа стыдливо прятались за оградами и развесистыми деревьями. Поселок не считался элитным – проживали в нем люди, не ворочающие миллионами, скромные в быту, предпочитающие выращивать капусту и картошку. «Лихорадки субботнего вечера» не наблюдалось, никто не гулял, хотя во многих окнах горел свет. Машина затормозила у столба электропередачи с симпатичным черепком на щитке и надписью, извещающей о том, что будет с теми, кто «влезет». Водитель выключил фары и заглушил двигатель, вышел из машины, споткнулся о мелкий камешек, вполголоса ругнулся. Озадаченно поглядел по сторонам – дома тут были какие-то одинаковые, безмолвные. Пришлось извлечь из «бардачка» фонарик – желтоватый свет озарил выцветшую табличку с нужным номером на углу строения. Мужчина бросил фонарик обратно в машину, отомкнул скрипящую калитку, протопал по дорожке и громко постучал в дверь. Подождал секунд пятнадцать, еще раз постучал. Ожидание затягивалось. Наконец внутри заскрипели половицы, вспыхнул свет. Поворошилось железо в замке, и приоткрылась дверь, удерживаемая толстой цепочкой. За дверью оказалась еще одна – решетчатая. На позднего гостя испуганно смотрела субтильная женщина, закутанная в махровый халат. Она обозрела нахмуренное молодое лицо, приличный костюм спортивного покроя, серую водолазку.
– Здравствуйте, – нетерпеливо вымолвил посетитель. – Мне нужен Горшевич Дмитрий Викторович, это срочно.
– Но здесь такого нет… – пролепетала женщина и немножко побледнела. – Вы, наверное, ошиблись…
– Перестаньте, – молодой человек раздраженно поморщился. – Его желает видеть подполковник Осокин Юрий Андреевич, прибывший из Следственного управления МВД для расследования преступлений в вашем городе. Я помощник Юрия Андреевича, вот мое служебное удостоверение, – мужчина извлек из внутреннего кармана документ в красных корочках и сунул женщине под нос. Та прищурилась, подалась вперед – без очков она неважно видела.
– Вы, наверное, не понимаете, молодой человек, здесь такие не живут…
– Да к черту ваши явочные порядки, мадам! – начал закипать гость. – У нас очень мало времени, Дмитрий Викторович нужен моему начальству немедленно. Неотложное дело. Этот адрес предоставил подполковник Кудесник, он в курсе, что я сюда выехал. Мадам, перестаньте секретничать. Эта дача принадлежит одному из сотрудников Аркадия Григорьевича, он любезно уступил ее вам во временное, так сказать, пользование. Вы – Горшевич Людмила Анатольевна, а Дмитрий Викторович – ваш муж. Он опасается, что может стать жертвой преступления, и какое-то время решил провести в безопасном месте – пока не улягутся страсти и преступники не окажутся за решеткой. И вы как верная супруга готовы с ним хоть в Сибирь, хоть на каторгу. Дмитрий Викторович не ходит на работу, не покидает этот дом. Послушайте, Людмила Анатольевна, – взмолился молодой человек, – мы не можем тут стоять до утра, верно? Зовите мужа. Пусть он соединится с Аркадием Григорьевичем, и тот подтвердит мои слова.
– Хорошо, подождите минуточку… – бледная женщина отпрянула от проема, а молодой человек нетерпеливо вздохнул, глянул на наручные часы и стал постукивать носком ботинка по половице крыльца.
По истечении двух минут к решетчатой двери прошел долговязый мужчина средних лет – в очках, в халате, с удлиненным ухоженным лицом и пугливо шныряющими глазами. Он смерил посетителя с ног до головы, снял цепочку, отворил решетчатую дверь.
– Проходите, извините нас с Людмилой… время сейчас такое неспокойное. Я позвонил Аркадию Григорьевичу – он подтвердил, что дал помощнику подполковника Осокина этот адрес и тот уже выехал…
– Неужто, – проворчал посетитель, предпочитая не заходить в дом. – Какая новость, ей-богу… Дмитрий Викторович, почему вы еще не одеты? Ну, что за детский сад? Может, вам требуется помощь? Давайте одевайтесь быстрее – я жду вас в машине.
Мужчина курил, нервно постукивая пальцами по рулю, оживился, когда с крыльца сошла долговязая фигура судьи и засеменила по дорожке, застегивая на ходу ветровку. Водитель подался вбок, открыл дверцу рядом с пассажирским сиденьем и раздраженно смотрел, как нескладная личность гнездится, подгибая ноги-ходули, озирается, убеждаясь, что в машине нет посторонних.
– Вы не знаете, чем вызвана такая спешка? – спросил судья. – Ведь я совершенно не владею информацией… Или в деле появились зацепки?
– Появились зацепки, Дмитрий Викторович, – подтвердил молодой человек. – Возможно, уже сегодня преступники будут схвачены, и имеется подозрение, что одного из них вы должны знать.
– Правда? – испугался Горшевич и схватился за дверную ручку. – Господи, этого еще не хватало…
– Да не волнуйтесь вы так, Дмитрий Викторович. Ситуация штатная, контролируется властями. Ремешок пристегните, пожалуйста.
– Ремешок? – удивился судья. – Ах, ну да… А зачем, простите?
– Честное слово, вы как ребенок, Дмитрий Викторович, – усмехнулся молодой человек. – Так требуют правила дорожного движения, вы должны их знать. А еще потому, что поедем мы достаточно быстро – из-за вашей нерешительности и осторожности мы потеряли массу времени.
Он включил мотор, фары, развернул машину на узкой улочке, но успел проехать лишь метров пятьдесят и насторожился. Пространство за поворотом озарялось желтоватым мерцанием – поблескивали макушки оград, лохматые шапки черноплодной рябины. Некая машина шла навстречу по извилистой дороге дачного поселка, и секунд через двадцать они бы уперлись друг в друга. Водитель принял решение, завертел баранку вправо и втиснул машину в примыкающий к улочке проулок, проехал метров пятнадцать и встал, погасив фары.