Время прощаться
Шрифт:
— Если быть точным, — замечаю я, — Невви сказала, что ее дочь скоро будет здесь. Она просто не уточнила, в каком образе.
— Если бы только я не был полностью вымотан бессонной ночью, мне трудно было бы заморочить голову, — признается Верджил. — Я привык к неоспоримым уликам.
Я хватаю его за край рубашки, выкручиваю ее.
— Да, — саркастически усмехаюсь я. — Похоже, этого доказательства тебе мало.
— Значит, Гидеон инсценировал смерть Невви, и она оказалась в Теннесси, в доме, который принадлежал ее дочери. — Он качает головой. — Но зачем?
На
Я роюсь в сумочке и наконец нахожу его. Узнаю' номер.
— Пожалуйста… — говорит Дженна. — Мне нужна помощь!
— Не гони! — в пятый раз просит Верджил.
Она сглатывает, но глаза покраснели от слез, из носа течет. Я ищу в сумочке бумажный платочек, но нахожу только тряпочку, чтобы протирать солнцезащитные очки. Предлагаю ее Дженне.
Куда ехать, она рассказывает как подросток: «Проезжаете «Уолмарт», так где-то налево. А потом «Уаффл-хаус». Точно помню, что за «Уаффл-хаус» мы повернули». Честно признаться, просто чудо, что нам вообще удалось ее найти. Когда мы приехали, Дженна пряталась за металлическим забором сервисной станции и мусорным баком — сидела там на дереве.
— Дженна, черт побери, ты где? — завопил Верджил, и только услышав его голос, она выглянула из густой листвы — маленькая луна в зеленом поле звездочек. Она начала осторожно спускаться с дерева, потеряла одну туфлю и упала Верджилу на руки.
— Держу, — заверил он.
— Я разыскала Гидеона, — высоким, срывающимся голосом говорит Дженна.
— Где?
— В заповеднике.
Она снова заливается слезами.
— Сначала я подумала, что он мог обидеть мою маму, — всхлипывает девочка, и я вижу, как Верджил крепче сжимает ее плечи.
— Он тебя обидел? — спрашивает Верджил. И я абсолютно уверена, что если бы Дженна ответила утвердительно, то он убил бы Гидеона голыми руками.
Она качает головой.
— Просто было… такое чувство.
— Хорошо, что ты послушалась своей интуиции, милая, — успокаиваю я.
— Но он сказал, что после того, как маму увезли в больницу, больше он ее не видел.
Верджил поджимает губы.
— Он мог соврать и глазом не моргнуть.
Глаза Дженны вновь наполняются слезами.
Я тут же вспоминаю Невви и гостиную, которая вдруг начала рыдать.
— Он сказал, что мама носила ребенка. Его ребенка.
— Знаю, мои экстрасенсорные способности уже не те, — бормочу я, — но такого я не ожидала.
Верджил отпускает Дженну и начинает расхаживать туда-сюда.
— Вот вам и мотив.
Он что-то бормочет, мысленно сравнивает. Я наблюдаю, как он загибает пальцы, качает головой, начинает сначала и наконец с мрачным лицом поворачивается к Дженне.
— Ты кое-что должна знать. Пока ты общалась в заповеднике с Гидеоном, мы с Серенити были у Невви Рул.
Дженна резко вскидывает голову.
— Невви Рул мертва.
— Нет, — поправляет Верджил. — Кто-то хотел, чтобы мы поверили в то, что Невви Рул умерла.
— Отец?
— Тело нашел не он. Его нашел Гидеон. Когда приехала полиция и эксперты, он уже сидел с ней.
Дженна
— Но тело-то было.
Я опускаю глаза в ожидании, пока Дженна сложит два и два.
Когда она это делает, стрелка поворачивается в неожиданном для меня направлении.
— Гидеон этого не делал, — настаивает она. — Сперва я тоже его подозревала. Но мама была беременна.
Верджил делает шаг вперед.
— Вот именно! — говорит он. — Именно поэтому ее убил не Гидеон.
Перед отъездом Верджил уходит в уборную на автозаправке, и мы с Дженной остаемся одни. Глаза у нее все еще заплаканные.
— Если мама… умерла… — Она не договаривает. — Она дождется меня?
Люди хотят думать, что в загробной жизни встретятся со своими любимыми, которые уже умерли. Но в загробной жизни столько уровней… Это все равно что утверждать, что ты с кем-то обязательно встретишься только потому, что вы оба живете на планете Земля.
Однако я думаю, что плохих новостей на сегодня для Дженны довольно.
— Милая, она, скорее всего, и сейчас рядом с тобой.
— Я не чувствую.
— Мир духов похож на наш мир, а мы видим только реально существующие вещи. Ты можешь зайти в кухню, а мама там варит кофе. Можешь застилать постель, а она входит через распахнутую дверь. Но время от времени границы этих миров стираются, потому что вы обитаете в одном и том же месте. Вы — как масло и уксус в одной емкости.
— Значит, — ее голос ломается, — мне ее никогда не вернуть?
Я могла бы солгать. Могла бы сказать то, что она хочет услышать, но не стану.
— Да, — отвечаю я Дженне. — Не вернуть.
— А что с моим отцом?
Не могу ей ответить. Не знаю, сможет ли Верджил доказать, что именно Томас убил свою жену той ночью. Или, с учетом душевного состояния Томаса, это абсолютно дохлый номер?
Дженна садится на столик для пикника и подтягивает колени к подбородку.
— Как-то у меня была подружка, Чатем, которая рвалась в Париж, как будто там медом намазано. Она хотела поступить учиться в Сорбонну. Хотела прогуляться по Елисейским полям, посидеть в кафе, глядя на идущих по улице тощих француженок, и так далее. Когда ей было двенадцать, тетя решила сделать ей сюрприз и взяла с собой в командировку в Париж. Когда Чатем вернулась, я спросила, оправдались ли ее ожидания. Знаете, что она ответила? Париж такой же, как и любой другой город. — Дженна пожимает плечами. — Не думала, что почувствую то же самое, когда сюда доберусь.
— В Теннесси?
— Нет. До… конца истории, по всей видимости. — Она поднимает голову, в глазах опять стоят слезы. — От того, что я узнала, что мама не хотела меня оставлять, легче не стало, понимаете? Ничего не изменилось. Ее здесь нет. А я есть. Я ощущаю такую пустоту…
Я обнимаю Дженну.
— Довести начатое до конца — уже победа, — говорю я. — Но никто никогда не говорит, что, достигнув конца, придется повернуть и отправиться домой.
Дженна закрывает глаза рукой.
— Если окажется, что Верджил прав, я хочу поговорить с отцом, пока его не посадили в тюрьму.