Время Путина

Медведев Рой Александрович

С утра 2 июля 2004 года здание Государственной думы было взято под усиленную охрану милиции и отрядов ОМОНа. В самом здании Думы принимались повышенные меры безопасности, сюда не пускали никого по временным пропускам. На площади у Большого театра и у памятника Карлу Марксу собрались активисты левых партий и групп, а также активисты партии «Яблоко». Участников манифестации было не слишком много, всего около двух тысяч человек. Несколько десятков манифестантов объявили о том, что они начинают голодовку.

Заседание Думы проходило в крайне нервной атмосфере, многие процедурные правила не соблюдались, а поставленные перед Думой вопросы решались при помощи того, что называется в парламентской практике «машиной голосования». Разнообразные предложения оппозиции были отвергнуты без обсуждения. Впрочем, и сам закон о льготных выплатах

в этот день по существу не обсуждался. Он был принят только в первом чтении. Второе и главное чтение было назначено на понедельник 2 августа. На весь июль Дума ушла на каникулы. Однако многие комитеты Думы продолжали работу, так как им предстояло рассмотреть более четырех с половиной тысяч поправок, которые были предложены в новый законопроект отдельными депутатами и фракциями.

Через месяц Дума собралась снова, и опять на внеочередное заседание. В этот день милиция огородила вокруг Думы гораздо большую территорию, которая включала всю площадь у Большого театра и вокруг памятника Карлу Марксу. Число митингующих уменьшилось, но они были настроены более решительно, не менее десяти радикалов из Национал-большевистской партии Э. Лимонова, переодевшись в камуфляж, сумели прорваться в здание Министерства здравоохранения. Они смогли даже захватить и разгромить кабинет Михаила Зурабова, выбросив на улицу разные бумаги и портрет Владимира Путина.

Нет смысла приводить здесь подробности сумбурных, нервных, временами даже нелепых заседаний Думы, которые продолжались несколько дней, на которых депутаты включили в законопроект немногим более тысячи поправок и отклонили примерно 3600 поправок. Закон был принят большинством из 304 депутатов. Почти все они входили во фракцию «Единая Россия». Против принятия закона было подано 120 голосов, и один депутат воздержался. Поправки принимались или отклонялись без обсуждения.

Согласно российской Конституции, Президент РФ должен подписать или наложить вето на тот или иной закон в течение двух недель после его принятия в Совете Федерации. Владимир Путин получил в понедельник 9 августа большой том с текстом нового закона о монетизации льгот или о льготных выплатах. В это же время ему передали и несколько обращений с призывом наложить вето на данный закон. Под одним из этих обращений стояло около восьмидесяти тысяч подписей. Владимир Путин не торопился с решением и никак не комментировал новый закон.

«На минувшей неделе, — писал в журнале «Коммерсантъ-Власть» Вадим Вислогузов, — Госдума в окончательном виде приняла самый скандальный законопроект последних лет — о замене льгот деньгами. Льготники шумят, а президент молчит. Несмотря на традиционную склонность русского народа приписывать всё хорошее государю, а всё плохое — его неосведомленности, это тот случай, когда молчанию президента вряд ли поверят» [313] .

Молчал и премьер Михаил Фрадков. Маловразумительные комментарии по поводу нового закона давал только Михаил Зурабов. Только в самый последний день из отведенного ему срока в две недели, 22 августа, уже находясь в Сочи, Владимир Путин подписал новый закон. Но мало кто комментировал решение президента, так как внимание всей страны было отвлечено в эти дни усилением террористической войны против России.

313

Коммерсанть-Власть. 2004. 13 августа.

Новый закон должен был вступить в действие с 1 января 2005 года. Правительство заверяло президента, что как только пожилые и больные люди начнут получать денежные компенсации, они успокоятся. Большая часть денежных компенсаций и пенсий была выдана поэтому еще в конце декабря, так как с 1 по 10 января 2005 года шли разного рода праздники. На каникулы ушли и почти все министры, некоторые из них продолжали отдыхать даже 11 и 12 января.

Большинство проблем возникло в первые дни нового года, как и следовало ожидать, на городском общественном транспорте. Почти по всей стране тарифы на проезд с 1 января 2005 года были увеличены на 30–40 процентов. Однако денежные компенсации, полученные пожилыми людьми, почти во всех случаях были существенно ниже стоимости месячного проездного билета. Особенно большие трудности возникли в столице, так, право бесплатного проезда на метро и

других видах московского общественного транспорта не распространялось на жителей Подмосковья, многие из которых работают в Москве. Контролеры стали требовать от всех пассажиров предъявления паспорта с указанием прописки. Это создавало сутолоку и давку и задевало не только жителей ближних городов Подмосковья, но и самих москвичей, которые далеко не всегда имели с собой паспорт.

Первыми начали протестовать жители городов ближнего Подмосковья. У пожилых людей, инвалидов и военнослужащих стали требовать полной оплаты проезда и в автобусах пригородного сообщения, и в метро, и в автобусах и троллейбусах в самой Москве. Для поездки в Москву и обратно нужно было заплатить от 70 до 100 рублей. Это было затруднительно даже для преподавателей военных академий, многие из которых живут в Подмосковье. Были отменены и бесплатные билеты для инвалидов в пригородных электричках. Бесплатный проезд на общественном транспорте отменили для пожилых людей и во многих других городах, где эту льготу вводили еще в середине 1990-х годов по примеру Москвы. При этом простые пенсионеры не получали вообще никакой, даже мизерной компенсации. Именно эти пенсионеры, о которых в законе о монетизации льгот или в законе № 122 вообще ничего не говорилось, и составили основную часть протестующих.

К простым пенсионерам во многих случаях примкнули и ветераны войны и труда. Уже 12 и 13 января 2005 года несколько тысяч стариков перекрыли на выездах из Москвы Ленинградское и Волоколамское шоссе. ОМОН с трудом сумел оттеснить демонстрантов с проезжей части и открыть движение по шоссе лишь через четыре-пять часов. Отряды милиции действовали безо всякого энтузиазма. Работники милиции также были лишены по закону № 122 всех транспортных льгот и роптали. Забегая вперед, надо сказать, что с 1 февраля работникам милиции вернули право бесплатного проезда на городском транспорте, если они были в военной форме.

Сюжеты из ближнего Подмосковья показывали по всем телевизионным каналам, и это стимулировало новые вспышки протеста во многих других городах. Уже 13 и 14 января манифестации пенсионеров состоялись в городах Владимир, Брянск, Курск, Нижний Новгород, Пенза, Самара, Казань, Уфа и Петрозаводск. В каждой из таких манифестаций участвовало от двух до семи тысяч человек. Лозунги были направлены против правительства, против Фрадкова, Зурабова и Грефа, но и против Владимира Путина.

В субботу 15 января массовые манифестации начались в разных районах Санкт-Петербурга. Эти манифестации вызвали множество откликов и в печати, и на телевидении не только в России, но и во многих других странах. Газета «Время новостей» писала: «Беспрецедентные и наиболее массовые за последние пятнадцать лет несанкционированные уличные акции протеста в минувшие выходные дни потрясли Санкт-Петербург и совершенно парализовали центр города. Как радостно признавали сами участники манифестаций, город «перешел в руки пенсионеров», добивающихся безоговорочного восстановления всех льгот. По самым скромным подсчетам, на стихийные шествия и митинги в субботу пришло не менее десяти-двенадцати тысяч человек, причем существенная часть из них — немощные старики, ковылявшие по Невскому проспекту с палками, опираясь друг на друга» [314] .

314

Время новостей. 2005. 17 января.

Не обошлось без крови: один из участников акции на Московском проспекте был сбит автомобилем и скончался на месте. Инцидент на Московском проспекте был заснят телеоператором, и его несколько раз показали в программе «Вести». Из комментариев ведущего можно было сделать вывод, что виновата в гибели старика сама толпа, которая не только остановила «мерседес», но и пыталась вытащить из него водителя и его семью: жену и двоих детей. Но что было причиной этой ожесточенности нескольких тысяч пожилых людей? Власти Санкт-Петербурга два дня находились в Смольном под охраной усиленных нарядов милиции. Валентина Матвиенко не вышла к десятитысячной демонстрации, которая продвигалась через центр города под лозунгами: «Правительство в отставку», «Россия без Путина». Но она была первым губернатором, который потребовал от правительства немедленно отменить или изменить коренным образом закон № 122.