Время Путина
Шрифт:
Позитивные результаты встречи В. Путина и Дж. Буша в Генуе не свидетельствовали, однако, о каком-то крутом повороте в отношениях между США и Россией. Изменились атмосфера, стиль, уровень и масштаб этих отношений, но не их существо.
Не возражая категорически против проведения в Северной Америке очередной серии первоначальных испытаний некоторых систем ПРО, президент В. Путин, вернувшись из Генуи в Москву, поручил Министерству обороны ускорить проведение самых крупных за последние пятнадцать лет военных маневров российской стратегической бомбардировочной авиации и ракетных сил. И направление запусков межконтинентальных баллистических ракет, и маршруты российских стратегических бомбардировщиков предполагали наличие «условного противника» не на юге или на юго-востоке, а на северо-западе и северо-востоке. По принятым всеми крупными державами правилам районы учений и ракетных запусков были обозначены заранее. С особым вниманием за российскими маневрами готовились наблюдать в Пентагоне и штабе НАТО в Брюсселе.
Утром 11 сентября Владимир Путин находился в Кремле, предполагая наблюдать за самыми крупными учениями российских стратегических сил. Джордж Буш отправился в этот день в штат Флорида для встречи с учащимися одной из рядовых американских школ (поскольку во Флориде, как показали президентские выборы 2000 года, новый американский президент был не особенно популярен).
Неожиданные и драматические события 11 сентября 2001 года изменили, однако, ситуацию в мире и планы всех мировых политических лидеров.
Невидимый враг начинает войну с Америкой
Акты террора, совершенные 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне, не имели прецедента в истории ни по масштабу, ни по изощренности, ни по последствиям, ни по степени успешности злого замысла. Необычайно сильным оказался и психологический эффект неожиданной и жестокой акции. Были продемонстрированы как новые возможности терроризма, так и новые возможности средств массовой информации, немедленно распространивших картины разрушения и смерти в Америке по всему миру.
Террористы действовали не ночью, как при взрывах домов в Москве и Волгодонске, а среди белого дня. Крушение двух высочайших башен Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и руины Пентагона могли наблюдать на экранах своих телевизоров в режиме реального времени миллиарды человек, и эти картины потом повторялись многократно. Рушились, однако, не только здания, но и тщательно выстроенные конструкции международной политики и безопасности. Поразительной казалась как неожиданность, так и сложность проведенной террористической операции, в которой одновременно действовали четыре группы террористов-самоубийц, в том числе несколько хорошо подготовленных летчиков-камикадзе. В качестве орудия смерти были использованы не бомбы или фугасы, не мешки с гексогеном, а большие самолеты гражданской авиации, которыми в США пользовались охотнее, чем поездами и междугородными автобусами.
Еще недавно сама возможность подобного рода акций могла бы показаться совершенно нереальной. Но теперь Соединенным Штатам, странам Европы, всему цивилизованному миру приходилось учитывать реальную возможность новых угроз и решать задачи, многие условия которых оставались не вполне ясными.
Хотя удар по Америке террористы нанесли при свете дня, он был подобен удару, неожиданно наносимому в полной темноте неизвестным врагом. Это был акт войны, причем тотальной войны. Но кто стоял за двумя десятками террористов-смертников? Имя Усамы бен Ладена уже 11 сентября звучало чаще других. Также было очевидно, что главная часть подготовки террористов должна была пройти не в горах Афганистана, а на территории самих США и в странах Западной Европы. И в этой подготовке могли участвовать сотни людей, сумевших, однако, остаться незамеченными. Америке бросил вызов безжалостный, но пока еще невидимый враг.
Не было сомнения в том, что люди, которые замышляли, планировали и финансировали акции 11 сентября, должны быть найдены и наказаны. Но возмездие могло стать только частью новой войны, формы и методы которой следовало еще определить, не создавая ни новых угроз, ни новых шансов для противника. Поведение и политика самой Америки были не безупречны, у нее имелось много врагов, и не только в третьем мире. Но как «наказать» религиозный фанатизм, национальный и политический экстремизм, идеологическую нетерпимость, а также нищету и отчаяние, толкающие людей в ряды террористических банд и в группы смертников? Как предотвратить превращение международного терроризма в дракона, у которого на месте одной срубленной головы будут появляться три новых?
Несомненной целью чудовищной акции 11 сентября было не только устрашение или «наказание» Америки. Задача состояла в том, чтобы показать уязвимость Соединенных Штатов, города которых еще никогда не подвергались атакам с воздуха. Частично террористы добились своих целей — Америка была напугана. Однако лидеры США достаточно быстро избавились от некоторой растерянности первого дня и объявили о войне, которая может потребовать от граждан США многих усилий, многих лет и многих жертв. Эта война требовала и каких-то новых решений, в том числе в области международной политики. Было очевидно, что в этой войне никто не должен быть простым наблюдателем. Но и тезис: «Кто не с Соединенными Штатами, тот против нас», озвученный Джорджем Бушем в его выступлении в Конгрессе, нельзя было бы считать правильным.
Подготовка к ударам по базам бен Ладена в Афганистане началась уже 12 сентября. Руины в Нью-Йорке и Вашингтоне еще дымились, когда стало ясно, что большая часть стран Запада не готова к глобальной войне против сил международного терроризма, главные базы которого находились где-то далеко, в центре Азии. Так, Германия и Япония, обладающие гигантской экономической мощью, не имели сколько-нибудь значительных силовых структур. После Второй мировой войны этим странам было запрещено формировать генеральные штабы и вести планирование военных действий за пределами своих территорий. Соответственно, у них не наблюдалось и сколько-нибудь серьезной военной разведки. Возможности Англии, Франции и других европейских стран, а также Китая и Индии в борьбе с международным терроризмом были недостаточны. Опыт Израиля в борьбе с исламским экстремизмом очень велик, но только в регионе Ближнего Востока. Кроме Соединенных Штатов только силовые структуры России — ее армия, ВВС, ВМС, разведка, военно-космические силы, дипломатические службы, различные специальные службы могли при необходимости действовать в глобальном масштабе. Здесь не был утерян еще опыт Советского Союза. К тому же само географическое положение России и ее размеры давали нам ряд важных преимуществ.
Россия уже более трех лет успешно противостояла агрессии и давлению международного терроризма, она накопила в этой области такой опыт, какого нет у других стран. Борьба с силами терроризма в Центральной Азии отвечала интересам России, и она не могла поэтому остаться в стороне от проблем, которые возникли у США и стран Запада. Но и эти страны не могли игнорировать проблемы безопасности России или действовать в ущерб ее национальным интересам. Сила и возможности государства определяются не только размерами ВВП на душу населения. Осенью 2001 года мы увидели это с особой наглядностью, наблюдая, как самая богатая и могущественная страна мира вела войну с религиозными фанатиками в одной из самых бедных стран Азии.
В первые дни и недели кризиса
Путин был первым лидером, который после трагедии 11 сентября связался по телефону с Джорджем Бушем и выразил народу Америки и ее президенту свои соболезнования и солидарность. Это произвело на Буша и на многих американцев большое впечатление. Еще через несколько часов после краткого совещания с руководителями российских силовых структур В. Путин выступил перед телекамерами в Кремле, выразив свое негодование по поводу беспрецедентной злодейской акции международного терроризма и сочувствие народу Америки. «Россия не понаслышке знает, что такое международный терроризм, — сказал Президент Российской Федерации и, помолчав, добавил: — Американцы, мы с вами».