Время России
Шрифт:
Офицер криво улыбнулся:
— Для кого — нормальная? Для начальства? Так начальство себе что-то уже придумало и успокоилось. А в космосе любой знает, как проходят секретные испытания, самые секретные, мать их, испытания в мире… Взрывы силовой установки — где? Где отказы трассеров, связи? Где отвалившиеся на маневре хорды? Где ракеты, случайно захватившие истребитель, их же и пустивший, где? Не говоря о том, что о любых секретных испытаниях болтают по всей ремзоне? Нет, это что угодно, только не испытания секретной техники!
— А может, нашлись
— А для отчаянных ребят «тринадцатый» обладает возможностями, которые «Черту» и не снились! — раздраженно сказал офицер. — Как будто действительно призрак завелся… На элементарном «Черте» европейского флагшипа не покрошить! К нему даже не подобраться, не то что покрошить! А флагшипа не покрошили, с ним такое сделали, что смотреть страшно!
— Ну вот найдете, — предположил стрелок. — И?..
— Оне его немножко расстреляют, без вариантов! — брюзгливо сказал пилот. — Чтоб не выигрывал бои! А то как так, вся Россия никакая, а «тринадцатый» герой? Несправедливо, если уж все в этом самом по ноздри, то и «тринадцатого» надо макнуть… в приемник поста удаления отходов жизнедеятельности, самого, мать его, гигиеничного поста в мире!
— И все же, — серьезно сказал старшина. — Для чего ищете, господин офицер?
Офицер потер лоб и принужденно улыбнулся.
— Руководство матки — да, хотело бы… как и предполагаете, — с трудом признал он. — «Тринадцатый» выставляет их такими… идиотами, в общем. Кому это понравится?
— А-а…
— Но уже у контрразведки флота могут быть конкретные вопросы! — запальчиво сказал офицер. — «Тринадцатый», например, мог бы и поделиться секретами! А если патриот, то и обязан!
— А-а…
— А лично я считаю, он мог бы просто пожалеть коллег, которые гибнут в каждом боевом вылете, — тихо сказал офицер. — И как-то… помочь, что ли?
— Что ж они себя сами не жалеют? — непонятно буркнул старшина и потерял интерес к разговору.
— Короче, столкнетесь с «тринадцатым», передайте ему мою личную просьбу о встрече, — серьезно сказал офицер.
— А вы все экипажи опрашивали? — равнодушно спросил пилот.
— И не по разу.
— А говорите, не кэптэн Джонс, — укоризненно сказал стрелок.
Офицер обиделся и встал.
— Старшина Буревой, сержант Огневой, сержант Стрежевой! Как заместитель комэска по работе с личным составом желаю вам скорого восстановления. Эскадрилья перевооружается новыми «Чертями». Освоим технику — и в бой.
— Куда в бой, уже известно?
— Известно. Но европейским резидентам знать необязательно.
Офицер козырнул и ушел.
— Уел, — признал командир. — Но проболтался. Европейцы — это Пятый флот, наш старый вражина Штерн. Вникаете, ребятки?
— Вникаю, — вздохнул стрелок. — Пятый флот — это не мелкота вроде «Дьяболо», это полноценные SS, это корабли огневой поддержки класса «Асгард»… Но я вот после очередного медблока что-то задумался: а что мы вообще забыли в космофлоте? Воюем за славу России? А где она, та Россия? А, командир?
—
— Я серьезно!
— Да я тоже…
— В космофлоте мы ждем, — угрюмо сказал командир. — Обсуждали ж уже не раз.
— Чего ждем?!
— Чего-нибудь. Вдруг что-то произойдет, и все изменится. Больше нам надеяться не на что. Например, европейцы нас завоюют. Тогда точно все изменится.
— Ага, щас! На этот случай у русских «тринадцатый» есть, знаменитая непознаваемая сила русских!
Будущие исследователи моей летописи могут решить, что я просто обливаю грязью офицерский корпус вооруженных сил России. Уж очень неприглядной получается картинка. Все равно не изменю ни слова.
Стою на правде и не отступлю.
Российская армия отказалась от всего человеческого давным-давно, еще в конце двадцатого века, когда заявила, что вне политики и служит государству. Офицерский корпус тогда сознательно вывел себя за рамки общества и всяких понятий справедливости и нравственности. Слуга — он слуга и есть. Холуй. Мечты у слуги мелочные: о должности, выслуге, наградах — и мораль такая же, и традиции подлые, низменные. Слуга исполняет любые приказы. За плату и ласку хозяина.
Я — знаю.
Я внизу, а снизу многое видно.
В моей душе нет места страху. С возрастом чувства уходят.
Лишь оплакиваю тех, кто не дожил до космического будущего, кто не увидел поступи новой России — в общем-то, просто хороших людей.
Справедливости ради отмечу, что и противники России — не ангелы.
Далеко не ангелы.
Справедливости ради заявляю, что скотство человеческое — оно и в Европе скотство. Чистенькое, аккуратное, трудолюбивое. Из-за чего его не сразу разглядишь.
Но я — вижу.
Объединенная Европейская империя, Пятый флот
Адмирал Штерн молча стоял перед офицерами разведки и пялился на них рыбьими глазами. Вот уже минут пять. Офицеры внутренне психовали, но терпели. А что поделать? Во-первых, начальник. Во-вторых, именно вот этот невзрачный старик принес империи большинство побед и обеспечил верховенство звездно-радужного флага в пространстве от Клондайка до Золотых Астероидов. В-третьих, несмотря на его полную невменяемость, адмирала в Пятом флоте уважали, и разведчики в том числе, так что можно было и потерпеть. Ну и что, что стоит над душой, молчит и не дает работать? Адмирал Штерн славился в том числе и тем, что мог вот так постоять в прострации минут десять, а потом выдать четкое решение проблемы. И жесткой рукой провести Пятый флот самым коротким путем к очередной победе, к славе и благосклонности руководства империи. А победа именно сейчас, после неожиданной трепки от русских и потери флагшипа, требовалась как никогда.