Время собирать камни
Шрифт:
Хмыкнув, я вышел из кабинета и попрощавшись с секретарём, пошёл вниз.
Май и июнь пролетели для меня словно одно мгновение, заполненные снова только тренировками и ничем более, даже женщин мне не хотелось, поскольку я настолько сильно уставал за день, что максимум на что меня хватало, это выпить витаминов, которые покупал для меня у фарцовщиков Дима, и поесть, прежде чем принять ванную и словно бревно упасть на кровать.
Так что за неделю до начала товарищеских матчей СССР-США в Калифорнийском университете города Беркли, нас с Димой,
Не было ни одного человека, кроме меня, кто бы не испытывал мандраж и беспокойство, поскольку вылетали мы в Америку. Спортсмены и тренеры, особенно те, кто там ни разу не был, обменивались мнениями, предполагая, что встретят там. Один я был спокоен и этим привлекал к себе внимание. Если бы они знали, сколько раз я бывал в этой ихней Америке в будущем, я думаю это было бы для всех шоком. Поэтому мой спокойный и флегматичный вид как при прохождении пограничного контроля, так и потом таможенного, заметили не одни спортсмены. Руководитель делегации подошёл ко мне и отведя в сторону, поинтересовался, что у меня случилось, если я так странно себя веду.
Я сказал, что просто сильно устал, постоянно тренируясь, чтобы не посрамить честь родины на чужбине, а он, довольный моим ответом, который принял за чистую монету, пошёл стращать других спортсменов. Летели мы с пересадкой где-то в Европе, поэтому я от нечего делать и правда банальной усталости, просто проспал почти всю дорогу, даже отказавшись от еды. Встал я только раз, чтобы сменить самолёт, поскольку пересаживались мы на рейс американской компании и вскоре задрых и там, попросив улыбчивых стюардесс не тревожить меня в полёте. Что они конечно же и сделали, поэтому растолкали меня уже на посадке мои соседи.
Я с трудом разлепив заспанные глаза, стал приводить спинку кресла в вертикальное положение и пристёгивать ремень, зевая при этом во всю ширь рта, и замечая, как волнуются вокруг меня другие советские люди.
— Ну и горазд же ты спать Иван, — с завистью прошептал мне Дима, когда самолёт наклонившись, пошёл на снижение, — я от волнения, что побываю в Америке, глаз не сомкнул за всё время полёта.
— Молод ты ещё Дима, — ещё раз широко зевнул я.
— Да мы с тобой почти погодки! — возмутился он.
— Морально Дмитрий, морально я старше тебя лет на сорок, — хмыкнул я и прикрыл глаза. Вскоре нас не сильно тряхнуло и самолёт, включая реверс, стал медленнее бежать по ВПП, а вскоре и вовсе поехал в сторону стоянки у терминала.
Припарковавшись, наш транспорт замер на месте, включилось освещение, и пилоты стали зачитывать ненужную пассажирам информацию, естественно на английском. Взволнованным товарищам по соседству я перевёл всё, успокоив их, поскольку они не понимали, что происходит. Вскоре подали транспорт и сначала пригласили советских спортсменов пройти на выход, что мы и сделали, распределившись по двум огромным автобусам с хромированными боками и бамперами. Выглядели они конечно весьма красочно, поскольку ещё к этому были раскрашены в цвета американского флага.
Автобусы мягко тронулись и вскоре выехали на идеально ровную дорогу, везя нас в сторону Калифорнийского университета, как я понял из речи нашего американского гида. Правда говорил он только по-английски, так что понимал в автобусе его только я и представитель МИД-а, ну может быть ещё сопровождающий из органов.
Вскоре со всех сторон послышались тихие переговоры, все обсуждали то, что видели. А посмотреть тут было что, я с усмешкой понял, что нас везли идеологически выверенной дорогой, поскольку вокруг мелькали только чистые, ухоженные домики и магазины, зелёные газоны и белые заборы идеальной американской жизни, вот только я знал, что происходит за всем этим красивым фасадом, и внешним лоском. Грязные, вонючие, засраные города, нищета и наркомания. Хотя сейчас возможно с этим лучше обстоят дела, чем в моём времени, но обольщаться всем увиденным я бы точно не стал, когда своими глазами видел изнанку этого видимого благополучия.
Через пару часов нас доставили в университетские кампусы и выдали пропуска на плетённых шёлковых лентах, которые нужно было носить на шее, и расселили по двум этажам, объяснив, что у большинства студентов настали каникулы поэтому огромный стадион и кампусы отданы как раз под товарищеские соревнования США-СССР. Раздав нам ключи от комнат, руководитель делегации сказал сверить всем часы, и быть внизу ровно через час. Нас проведут, познакомят с университетом, а также со столовой и стадионом. Дружной гурьбой, уже в полный голос обсуждая окружающую нас красоту и чистоту мы разошлись по комнатам. Которые были стандартные: небольшие двухместные, и по идее, если тут не было студентов, могли нам дать по отдельной, но нет, по советской традиции, чтобы за тобой всегда присматривало бдительное око товарища, поселили по два человека. В сожители я выбрал себе Диму, как самого мало храпящего, а Женю и Завьялова поместили рядом с нами, в комнате напротив. Пока мои компаньоны оккупировали подоконник, живо обсуждая открывающиеся виды из окна, я отправился в душ, который был в небольшой ванной комнате, вместе с унитазом, и освежился, сменив одежду. Остальные прождали время словно голуби, сидя на подоконнике, оставшись в той же одежде, что и приехали.
Глава 4
Спустившись вниз, ровно через час, я заметил, что чистюль у нас среди спортсменов не так много, и то в основном переоделись только девушки, но всё равно в запасной комплект формы с надписью: «СССР» на спине. В обычную одежду одет был я один, чем конечно же привлёк недоумённые взгляды к своей персоне, и грозные, со стороны руководителя делегации, но мне было плевать на это, никакого официального запрета на ношение повседневной одежды не было, одни только рекомендации, на которые я всегда забивал, одеваясь как удобно мне самому.
Пересчитав всех, и убедившись, что опоздавших нет, нас повели на экскурсию, показав столовую, основное здание университета, а также места, куда ходить не рекомендовалось, при этом взгляды всех перевелись почему-то на меня, пришлось тоже оглядываться по сторонам, делая вид, что меня это не касается. После был показан стадион и нас отправили ужинать, давав общее расписание на ближайшие тренировочные дни, как для акклиматизации, а также для основных дней соревнований. В них имелись пустые поля, куда можно было записать пожелания от советской делегации на обзорные экскурсии по городу. Глаза у всех загорелись, и я даже знал, что они там напишут.
Полные впечатлениями мы вернулись назад, и я, переодевшись в тренировочную форму, отправился на вечернюю пробежку на стадион в полном одиночестве.
Рано утром всё повторилось, правда я видел, как где-то на трибуне мелькнули блики от стекла объектива фотокамеры, но не стал придавать этому много внимания, закончив пробежку и ОФП, отправился принимать душ и готовиться к завтраку. После него мы отправились на стадион уже организованными группами, все как братья-близнецы в одинаковой форме, даже я не стал выделяться и надел комплект, чем явно порадовал зоркий глаз сопровождающего нас человека от комитета.