Время собирать камни
Шрифт:
Колька исхитрился ударить его в живот, и хотя удар был несильным, он окончательно вывел Виктора из себя. Выругавшись, он отскочил в сторону, сбросил пальто и нанес Кольке несколько точных и быстрых ударов по корпусу. Колька упал, прижимая руки к животу, из его разбитого носа текла кровь. Виктор, распаленный видом крови, сделал шаг к Кольке, но его остановил женский крик, раздавшийся от дома. На ходу кутаясь в дубленку, к ним спешила Тоня.
— Вить, что тут… Господи… Коля! Витя! Что происходит?
Колька
— Да вот, придурок пьяный, — кивнул на него Виктор. — Успокаиваться не хотел, пришлось поспособствовать.
— Николай, зачем вы… Идите домой сейчас же!
— Как же, пьяный я! — усмехнулся Колька разбитыми губами. — Вы его больше слушайте, Антонина Сергеевна. А до тебя, сволочь, — повернулся он к Виктору, — я доберусь еще, попомни мои слова.
Виктор выразительно посмотрел на Тоню и пожал плечами.
— Да что случилось?! — она переводила испуганный взгляд с одного на другого.
— А то случилось, — хмыкнул Колька, — что он, козел, ментам нас с Сашкой подставил. То случилось, что нас чуть не двое суток в камере продержали да на допрос водили по три раза на дню и по два ночью. «Зачем ты принес тело на участок Чернявского? — передразнил он тонким голосом. — Расскажи, когда вы с братом решили убить Глафиру Рыбкину?»
— А я тут при чем? — зло спросил Виктор. — Я, что ли, тебя допрашивал?
— Ты, падла, рассказал про историю с поджогом! Ведь прекрасно знал, что за нас ухватятся!
— Знал, — прищурился Виктор. — А что, не прав был? Может, и правда Глашку вы с Сашкой повесили, решив отомстить, а? Вот пусть вас всех и проверяют.
— Витя, ты что говоришь? — одернула его Тоня.
— Правду я говорю, вот что! Думаешь, драчун долбаный, я вас выгораживать должен? Да с какой стати? Может, брательник твой свихнулся и начал всех убивать!
— Я тебя, суку… — рванулся было к нему Колька, но Тоня встала у него на дороге.
— Хватит! — приказала она. — Коля, идите домой. Вить, пойдем.
— А может, ты сам? — предположил Виктор. — А что, жизнь у тебя не удалась — денег не заработал, семьи не получилось, занимаешься не пойми чем… Вот и поехала у тебя крыша!
Колька неожиданно усмехнулся, отступил на шаг и сплюнул в сторону.
— Правильно, Витек, правильно. Подумай, кто твоей смерти хочет. Список составь! В нем, наверное, только имени бабки Степаниды не будет, да и то вряд ли. И ты свой списочек ментам покажи, пускай рыщут. С нас начал? Хорошо! Только нас с Сашкой отпустили! Значит, не виноваты мы! Или, думаешь, менты чего-то не углядели? Вот и подумай, помучайся, кто вокруг тебя ходит, трупы подбрасывает!
Он развернулся и пошел прочь от Виктора с Тоней, остолбенело смотревших ему вслед.
Ночью Тоне не спалось. Она встала, обошла дом, проверила запоры. Естественно,
Далеко у дороги горел фонарь. Где-то перегавкивались собаки, к лаю которых она давно привыкла и не обращала на него внимания. Она вспомнила, что Витя хотел завести пса, и сказала себе, что и в самом деле надо бы. «Раз не беременею, — грустно подумала она, — так хоть с собакой повожусь».
За окном мелькнула тень. Тоня скорей почувствовала, чем увидела ее, и замерла у стекла. Хотела крикнуть, но тень исчезла так же быстро, как появилась, и она засомневалась: может быть, почудилось. Не двигаясь, Тоня вглядывалась в темные деревья, но никого не было видно. Вдруг прямо перед ней появилось лицо — белая маска с черными провалами глаз. И застыла напротив Тониного лица, их разделяло только оконное стекло. У Тони перехватило дыхание, а в следующую секунду она отчаянно закричала. Лицо за окном дернулось и тут же исчезло.
Дверь распахнулась, зажегся свет. В проеме стоял Виктор. Он кинулся к Тоне.
— Что?! Что случилось?
— Человек… там, за окном… — показала она.
Виктор бросился в комнату, а через несколько секунд пробежал мимо с каким-то черным предметом в руке. Она услышала, как хлопнула входная дверь, и бросилась за мужем. Тот стоял на пороге в одних трусах. В руке у него был зажат пистолет.
— Это еще откуда? — ахнула Тоня. — Ты что, с ума сошел? Иди в дом сейчас же! Вить, пожалуйста, он же давно убежал!
Последний аргумент подействовал. Виктор быстро прошел в дом, оделся, взял фонарь и опять отправился в сад, по-прежнему с пистолетом. Тоня осталась дома, глядя из окна на то, как он ходит, светя на снег под окнами. Через несколько минут послышались голоса, и она увидела тетю Шуру, а за ней Юльку, спешащих к Виктору по тропинке. Тоня вздохнула, села на диван и закрыла занавески.
С утра Виктор вызвал милицию, и теперь напротив Тони сидел пожилой опер, представившийся Юрием Михайловичем, и расспрашивал о том, кого она видела. Под окном что-то фотографировали, а через две минуты после начала разговора в дверь просунулась голова и сообщила:
— Михалыч, есть следы, четкие.
— Молодцы, — кивнул Михалыч. — Сверьте с тем, что уже есть. И, главное, с первым.
Он повернулся к Тоне:
— Так почему вы уверены, что не узнаете его?
— Я видела лицо очень короткий момент, оно почти сразу исчезло, — принялась объяснять та. — Я даже не смогу сказать, мужчина это был или женщина. И потом, понимаете, — словно извиняясь, добавила она, — очень темно было.
— А почему вы вообще встали? Вы часто вот так по ночам сидите?