Время своих войн-1
Шрифт:
– Борода, что трава - можно и скосить, - кротко замечает Седой, смея думать о себе отстранено, как о живущем временно, в кредит, и глаза у него такие, что вопросов никто не задает, не подначивает.
– Я этот случай себе давно на пашне наспал!
И на это без вопросов. К "Бокогрею", когда с одного бока печет, с другого холодит, следует относиться с опаской, часто ворочаться - подставляя солнышку бока, но в "Травень", когда под каждым кустом уютно, Седой, случается, спит прямо на земле, на распашном, ища правильные сны. По земле можно многое прочесть. Что было - уже вряд ли - это грезы, но что будет - понять не запросто. Такое только на закате собственной жизни. Всегда так. Только не спрашивай про себя. Стоит коснуться рукой травы и поймешь, что завтрашний день
Георгию хочется сказать многое, едва ли не целую речь произнести, чуть ли не так:
"Кто виноват - все знаем, не раз обсуждалось. Вопрос "что делать?", как и в прошлом, заболтали бы до полной невменяемости, если бы не Извилина. Едва не позабыли собственное главное отличие - мы люди Дела, а не теории дела. Поступка! На это надежда, а теперь не только наша.. Каждый должен для себя решить, что именно он будет делать. Присягали Родине и собственной чести. А честь, либо она есть, либо ее нет. Нельзя немножко болеть честью. Хотим этого или нет, числимся по России. Иного не дано. И пора определяться каждому. Окончательно! Теперь уже окончательно. Находимся ли в состоянии войны, странной войны, тяжелейшей, подобно которой Россия переживала лишь в "Смутное Время"... Те, кто у телевизоров, как всегда, не в курсе. Те, кто мозги не пропил, скрипят зубами. И пусть все, как всегда, будет решаться в столице, но собственное слово скажем, потому аукнется и там. Война давно идет, на всех фронтах, война нервов, глупых инстинктивных поступков, разброда умов - достаточно ли хорош очередной ставленник? не подождать ли следующего, а ну как лучше будет? Разницы нет - все они ставленники от оккупации, потому лучше не будет, все будет ухудшаться, - оставь по прежнему - и по-прежнему всеми ресурсами страны будут обеспечивать благополучие врага, которого уже и это не устраивает - мало! Так уж получилось для всех, что если государство сдалось, война становится личным делом каждого - либо воюет, либо..."
"Воевода" много чего хочет сказать, но не говорит, не размусоливает, поскольку он "Первый", и нет большей чести, чем вести за собой, - урезает себя в словоблудии, как бы отчерчивает линию:
– До принятия решения занимаемся по прежней программе. Тему не песочить. В середине цикла опрос. До этого каждому решить - стоит ли оно того. Все!
– -------
ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):
"Доля населения России, испытывающего нехватку денег на покупку еды составила 13%.
Доля тех, кому хватает на еду, но не хватает на одежду, - 35% ..."
/данные центра "Левада" - 2006/
"Состояние российского губернатора Романа Абрамовича, по прошлом году, увеличивалось в среднем на 16 млн. долларов в день..."
/"Daily Telegraph" - 07.12.2006/
(конец вводных)
– -------
Редко кто может заработать на прозвища - "Командир" или "Воевода". Пусть некая частица в них и от иронического. Но присутствует также и любование - вон у нас какой орел!
– но уважительного все-таки больше. Не в каждой группе такой - "особый", не верят, что могут быть еще. Впрочем, других групп не знают, сравнивать не с чем - те редкие столкновения, в которых сходились в период, так называемых, "зимних" или "летних" разведвыходов, не в счет. До того ли, многое ли разглядишь мельком, когда все, как один, человечьих оформлений не имеют, да в одной зеленой марле на всякую потную рожу не первой красоты?
"Третий" руку поднимает - Миша-Беспредел - робко, словно ребенок.
– Про город можно узнать, который на уши поставим? Может, легче будет решение принять? Или тоже входит в пакет - "до времени"?
Командир смотрит на Извилину, тот секунду медлит, вроде сомневаясь, но...
Петька-Казак тут же объявляет некое общее мнение:
– Ну и правильно - они мне никогда не нравились!
– Подписываюсь!
– тут же заявляет Лешка-Замполит и картинно принимается объяснять причины: - Исключительно из любопытства! Мне всегда говорили - еще в утробном детстве - что именно от этого и помру. В смысле - от любопытства! Родился едва ли не семимесячным, до срока вышел, до срока и уйду. И более путевые уходили!.. И тут я не смелый - я безнадежный! Просто нет у русского человека сегодня вариантов перед танком, что прет на него, как падать на колени и умолять о шкурном, либо бросать камни и материть. Логика западленца говорит, что второе бесполезно и чревато, но во мне от потомков больше. И при том... верю, что чудеса еще случаются, то связь сшибешь, то стекло-линзу наводчика повредишь. Если камней много, то по теории вероятностей, среди них и кремень может случиться. Бывает, что кремень об металл вышибает искру. А там - кто знает... И не надо всем. Где десять могут, там и шесть управятся. И потом Извилина, как всегда, не учитывает фактор везения. Короче, в этот раз меня не прокатите. Участвую!
Действительно, группе иной раз фантастически, просто сказочно везло. И каждому хотелось думать, что свой лимит они еще не исчерпали.
– Два гроша - уже куча!
– Умрем все. Вопрос - как? Участвую!
– говорит "Третий" - Миша-Беспредел.
– Но на одном условии - не хочу быть дублем центра. Не по мне это - на смерть отправлять.
Извилина кивает.
"Четвертый" - Федя-Молчун - говорит просто:
– Да.
И опять уходит в себя. Без отметин только он, но пользуется равным, если не большим уважением. Весь сосредоточенный на собственных демонах. "Не обдумывай отхода - это на тебе как каинова печать, не мни что не заметят. Ищи главного и бей. Ищи сильного и бей опять, а потом никого не ищи - бей всех, кто подворачивается, до кого дотянуться в состоянии. Не можешь бить - грызи. Не можешь грызть - царапайся, ищи глаза. Сам уже не видишь - так на ощупь! На запах! К этому времени смердеть уже начнут!.."
Лишь свободный человек делает выбор.
– Вот теперь потанцуем!
– радуется Петька-Казак.
– В аду холод, а не жар. Русским ли холода бояться? Топить печь можно и чертями.
– Замполит Анатольевич, вы свое большое слово сказали, теперь будьте столь ласки - не прелюбословьте под руку, твою в бога душу макароны!
Петька знает подход и подходцы.
– Верно, Анатоль Замполитович, дайте слово тем, кто ни пол слова.
– Второй?
– Средств хватит? Чтобы "похоронные" не трогать?
– спрашивает "Второй" - Сашка-Снайпер.
– Где на такое деньги взять? Это же не в кабак закатиться гульнуть.
– За Басаева сколько-то-там дают...
– Ты еще американцам поверь! Они своим военным за Саддама 25 миллионов обещали, а когда те его выкопали, так - шиш с маслом!
– мол, обещали не за поимку, а за информацию - как поймать.
– И всяк нашего брата облапошить норовит, - укоризненно говорит Седой, и непонятно всерьез он это или измывается.
– Деньги под операцию можно взять и в момент операции, - роняет Сергей-Извилина.
Опять переглядываются, и даже Командир удивленно вскидывает брови. Но, если Извилина говорит...
– Контрибуцию?
– Угу.
– Так их!
– загорается идеей Замполит.
– Обложить! Чтоб по самому больному их - по кошельку! По мордояйцам, да пусть еще платят за это!
"Второй" - Саша-Снайпер - никогда не принимает поспешных решений.
– Отход? Если что-то пойдет не так?
– Не будет. Операция в один конец, без отхода.
– Ого!..
Но понятно...
Разработка отхода часто служит в ущерб самой операции - это аксиома, приходится предусматривать различные варианты, искать несколько путей, а иногда и отказываться от самой операции из-за того, что невозможно гарантированно уйти. Но если идешь без надежды и желания остаться в живых...