Время терпеливых (Мария Ростовская)
Шрифт:
Берег был уставлен посудинами всевозможных размеров, от утлых рыбачьих челноков до довольно внушительных персидских торговых судов. Встречались и явно русские ладьи — торговля везде торговля, и некоторые купцы уже осваивали новые порядки.
— Тоже мне, город… — боярин Воислав пренебрежительно усмехнулся. — Столько народу, и никто ничего не строит.
Действительно, вид ордынской столицы не внушал. Море кибиток, халуп и юрт, поставленных как попало и огороженных чем попало. Ни пятнышка зелени, ни деревца…
— Левый борт, навались! Правый, табань! — зычно скомандовал кормщик, наваливаясь на рулевое весло. — Давай, ребята!
Тяжёлая ладья лихо развернулась поперёк течения и с ходу вылетела на берег, застонав всем корпусом. Толчок был силён, все едва не попадали.
— Ты, леший! — ругнулся боярин. — Чего творишь?!
— Не обессудь, боярин, и ты, матушка! Так-то оно надёжнее, теперь нас одной рукой не спихнуть.
— Да хорошо ли это? Мало ли что…
— Хорошо, хорошо, Воислав Добрынич! — подала голос Мария. Действительно, мысль о том, "мало ли что", следует гнать от себя. Глупая то мысль. Если что, не убежишь…
На берегу уже возвышались на конях фигуры в разноцветных одеяниях. Всадник, одетый богаче остальных, заговорил по-татарски, и рядом стоявший толмач немедленно перевёл.
— Урусы, вы ступили на землю величайшего Бату-хана. Вы должны уплатить подать!
— Здесь посольство княгини Ростовской к самому Бату-хану! — громко провозгласил боярин Воислав. — Не купцы мы, почтенный!
Выслушав перевод, таможенник снова заговорил.
— Это не имеет значения, урус. Платить должен каждый!
Боярин возмущённо оглянулся на княгиню.
— Ну и порядки!..
— Погоди, Воислав Добрынич, — Мария перевела взгляд на возвышвшегося над ними чиновника. — Сколько? — спросила она по-монгольски, пристально глядя на таможенника.
— Сорок дэнгэ с судна и тамга с груза, — несколько стушевался монгол. — Прости, госпожа, но это закон самого величайшего Бату-хана, я только выполняю его.
— Ну что же, не будем нарушать законы самого величайшего Бату-хана. Вообще-то мы собирались принести ему дары лично, но не всё ли равно, каким путём попадут к нему сии богатства… Ведь все эти деньги пойдут в казну величайшего, не так ли?
Таможенник онемел, вращая глазами. Будь это купцы, разговор был бы коротким — кликнуть стражу, всего-то делов… Но уруска по-прежнему невозмутимо смотрела на него, чуть улыбаясь, и несмотря на то, что монгол возвышался над ней на коне, почему-то ему показалось на миг, что это он смотрит снизу на княгиню.
— Но, разумеется, мы попросим полный список принятой уплаты сборов, — продолжала по-монгольски Мария. — Так как? Или всё-таки проще будет нам принести дань к стопам величайшего самостоятельно, дабы не обременять почтенного господина таможенника лишними заботами?
Стук копыт заставил всех обернуться. На полном скаку к пристани подлетел молоденький парнишка-монгол, судя по одежде, знатный. За ним по пятам следавали три охранника-нукера, в доспехах и при оружии.
— Здравствуй, госпожа Мария, и ты, святой Кирилл! — паренёк соскочил с коня. — И тебе привет, боярин Воислав.
— Худу-хан! — воскликнул Борис.
— И тебе большой привет, князь Борис, — молодой монгол говорил по-русски уже вполне чисто. — Как поживает ваша Ирина Львовна?
— Слава Богу, жива-здорова пока, и тебе привет просила передать.
Мальчишки рассмеялись. Худу повернулся к таможеннику.
— Эти люди — гости хана Беркэ, моего дяди! И мои гости!
— Как скажешь, господин, — поклонился чиновник, уже явно торопясь убраться. — Мы уходим. Эйе!
Таможенник стегнул коня нагайкой, и вся его свита устремилась вслед.
— Я рад вас видеть, друзья мои, — снова заговорил по-русски Худу. — Сейчас вам подадут коней, ибо не пристало таким людям ходить пешком по Сарай-Бату!
…
— … Давай, давай, не задерживай!
Кони, всхрапывая, упирались, не очень-то желая идти в холодную воду, но доверие к человеку и стадное чувство перебарывали, и вот уже целый табун пересекал воды Днестра. Погонщики плыли рядом, раздетые донага, держась за сёдла.
Князь Андрей наблюдал за переправой, стоя на носу ладьи. Итак, первая часть плана удалась.
Догнать отряд, оставленный при всех конях, на переправе у Буга коннице Сыбудая так и не удалось. Однако монголы висели на хвосте, явно намереваясь настичь врага на следующей реке, Днестре.
Андрей почесал скулу. Разумеется, все эти планы очевидны, как очевидны намерения человека, замахнувшегося мечом. А вот планы самого Андрея, что греха таить, сильно зависят от удачи. Но пока, слава Богу, удача не изменяет ему. Попутный ветер и фора во времени позволили ему перейти по морю и стать на якорь в низовье Днестра, как раз в условленном месте. И вовремя успели, кстати.
— Татары! — раздался крик из корзины, прикрепленной на верхушке ладейной мачты, по примеру больших ганзейских кораблей.
Князь Андрей выпрямился — к берегу спешили всадники, казавшиеся отсюда муравьями. Последние кони между тем спешно ныряли в воду, в то время как передовая часть табуна уже выбиралась на правый берег, храпя и отряхиваясь от воды.
— А ну, Весёлка, давай со своими людьми на конь! Радомиру передай, пусть располагаются на отдых. Устали они, да и мало их, неча зря людей морить. Им ещё всю ночь табуны гнать, да и завтра тож! Чего скалишься?
Весёлка, рослый конопатый парень, загыгыкал.