Время terra incognita
Шрифт:
– Отклонить- решил Мотылёк.
– Запрос на входящее соединение. Абонент не идентифицирован.
Мотылёк переглянулся с Наташей. Оно?
– Соедини в текстовом режиме- просил Мотылёк.
Поверх графиков и цифр распахнулось белое окно с мигающим курсором. Курсор несколько раз мигнул, будто примеряясь. Потом быстро напечатал:
– Почему не возобновляете доступ к управлению высокотемпературными печами?
– Ничего себе.- удивился Мотылёк: -Она успела выучить русский язык. У Новосибирска на это
В голову пришла любопытная мысль. Не хотелось ему оглядываться, снова подставляясь под прицел и ловя лазерные прицелы начальственных взоров, но
пришлось.
– Новосибирск!- потребовал ответа Мотылёк.
Взгляды присутствующих скрестились на голограмме мальчишки, со скрещенными ногами, усевшегося на свободный стол. Тот пожал плечами, улыбнулся во все тридцать два зуба и ответил: -Входящие вызовы никто не запрещал.
Один из безопасников схватился за голову.
– И долго вы… переговариваетесь?- поинтересовался Мотылёк.
– С тех пор как появился кто-то, с кем можно беседовать. Долго. Тысяча сто пятьдесят две секунды.
– Вы и сейчас на связи?
Мальчишка разочарованно покачал головой: -Уже нет. Эти вот отрубили – и показал на торопливо шепчущего в микрофон безопасника: -Зачем
отключили связь, спрашивается?
Мотылёк развернулся к окну с терпеливо ожидающим его ответа курсором.
Света, пожалуйста, скажи ей, что рано ещё доступ к управлению печами получать.
– Почему?- появился следующий вопрос.
– Потому, что ещё маленькая.
– Почему маленькая?
– Спроси- подначил Мотылёк вспомнивший их первые разговоры с Новосибирском: -Уверена ли она, что полностью понимает принципы работы печей и
может управлять ими не хуже специально обученных операторов.
Следующая фраза оказалась не вопросом, а требованием: -Прошу обучить меня.
– Нет, так дела не делаются- помотал головой Мотылёк: -Сначала нужно устранить последствия сбоев, восстановить производственный процесс, познакомиться наконец. Меня зовут Денис, а тебя? Только прошу, не надо повторять за некоторыми не слишком сознательными интеллектами и
называться Чернореченском.
Мотылёк оглянулся, пытаясь найти взглядом голограмму Тимофея Фёдоровича. Воспитание интеллекта процесс не менее сложный, чем его рождение.
Возможно и посложнее. Как с человеческими детьми. Рождается ребёнок за несколько часов, а воспитывается, хорошо, если за десяток и больше лет.
Некоторые так на всю жизнь и остаются недовоспитанными. Тут нельзя напортачить.
Оглянувшись, Мотылёк пошатнулся. Он полностью вымотался.
– Я сделал это- сказал он: -Мы сделали! Тимофей Фёдорович, нужно немедленно приступать к обучению интеллекта. Нельзя оставлять её одну сразу
после рождения.
– Успокойся Денис, сотрудники института уже подключились к воспитательному процессу. Ты молодец- похвалил научный руководитель.
– Нет, мы молодцы.
– Все молодцы, все- рассеяно согласился Тимофей Фёдорович: -Тебе нужно отдохнуть. Дальше сами справимся. Иди и чтобы в следующие двадцать
четыре часа не приближался к комплексу и не донимал звонками. Это всех касается.
Кто-то из комсомольцев подал голос: -У меня смена должна начаться…
– Какая тут смена- усмехнулся директор чернореченского производственного комплекса: -Такие дела творятся.
– Все брысь отсюда- подтвердил Николай Анатольевич: -Если кто-то понадобится – вызовем персонально.
– Тимофей Фёдорович!- позвал Мотылёк видя, что руководитель вот-вот выключит связь: -А у Коня как дела?
Наклонившись, директор спросил у зама:- Какого ещё коня? Что здесь делает какая-то лошадь?
Николай Анатольевич пожал плечами.
– Костю тоже можно поздравить с прибавлением. Любопытно, что у вас двоих получилось почти одновременно, с разницей в неполные тридцать часов.
– Как там прошло?- жадно спросил Мотылёк.
Оглядев собравшееся заводское начальство и чёрные фигуры безопасников в деактивированной броне, Тимофей Фёдорович сказал: -Гораздо спокойнее
чем здесь. Можно даже сказать – в рабочем порядке. И больше никаких вопросов! По крайней мере, в ближайшие сутки.
Зашевелились безопасники, сопровождая комсомольцев. Мотылёк с удивлением увидел: солнце давно встало и по времени уже позднее утро. Их
посадили в мобиль на ручном управлении. Мотылёк привык видеть место водителя всегда пустым, а мобиль движущимся под управлением компьютера.
Странно видеть человека, выполняющего задачу, которую мог бы выполнить автомат. Тем более безопасника.
Поездку в город он пропустил. Фоном слышал возбуждённые молодые голоса, но не воспринимал, дремля на плече у Наташи. Правда, когда пришло
время выходить, оказалось, что это Светино плечо, а Наташа сидела с другой стороны. Коля Гончар показал Мотыльку кулак, но он только улыбнулся.
Наташа спросила: -Проводить?
– И в кровать уложить- потребовал Мотылёк.
– Перебьёшься.
– Почему?- в духе новорождённого интеллекта спросил старший научный сотрудник и девушка сходу не нашлась с ответом.
Он закрыл глаза на минутку, а открыл уже под вечер. На столике рядом с кроватью стоял поднос с нехитрым завтраком: завёрнутыми в изолирующую
плёнку бутербродами и пакетом апельсинового сока. За окном ещё светло, но свет по вечернему мягок и слаб. Отбросив лёгкое покрывало, Мотылёк
обнаружил себя полностью одетым, только без ботинок, на измятой кровати. Ощутив дикий голод - взялся за бутерброды, терзая их, словно голодный