Время туманов
Шрифт:
Через полгода в «старой» Зоне появился простой неприметный сталкер, занимающийся сбором разной мелочи и периодически сотрудничающий с учеными. Сталкеру дали кличку Серый, и коллеги по ремеслу перестали его
Игорь Лазарев
Вскоре после возвращения из экспедиции блестяще подтвердил свою теорию прямого информационного воздействия на аномальные объекты, в результате чего аномальные очаги были окружены специальными вышками-антеннами, использующими поглощающие свойства пси-артефактов. Рост очагов прекратился, хотя ликвидировать последствия их развития наука не смогла. Через три года, в течение которых профессор Лазарев совершил еще несколько плодотворных экспедиций и защитил фундаментальную работу о природе возмущений информационных полей, его выдвинули в кандидаты на получение Нобелевской премии. К сожалению, кандидатура была отклонена, и премию получил американский ученый, занимающийся этическими аспектами изучения Зоны. Еще через два года ученый совет присудил профессору Лазареву звание академика. Вскоре он стал одним из первых лиц Центра и даже курировал деятельность проекта «Пастырь», хотя способности интровидения и ретровидения были Лазаревым навсегда потеряны.
Андрей Ткаченко
После сдачи всех отчетов особому отделу при ЦАЯ написал рапорт об увольнении. Уехал в Самару, где вскоре купил квартиру и машину. Жена Елена Ткаченко после лечения в клинике экспериментальной медицины подала на развод, признавшись мужу, что давно хотела это сделать. О болезни, приобретенной в Зоне, она так и не догадалась, хотя с удовольствием продолжала носить красивый дизайнерский кулон из серебра в виде сложного кружева. Андрей, оставив жене и дочерям квартиру, заключил новый контракт с администрацией ЦАЯ и несколько лет занимался патрулированием границ московского очага, был ранен в перестрелке с мародерами и отправлен на пенсию по состоянию здоровья. В последующем вел спокойную, размеренную жизнь вдалеке от Зоны, поселившись, как мечтал всегда, на берегу Байкала и оставшись единственным наследником дяди. О том, что случилось в Москве, и о тех, с кем вместе он добыл «серебряное кружево», Ткаченко старался не вспоминать.