Время увядающих лилий
Шрифт:
Верят. Вот уж в это верят охотно, репутация рода говорит сама за себя. «Отец постарался так, что порой это помогает, а порой сильно икается.
Основа была закончена, зато началось обсуждение частностей. Один отряд туда, другой сюда, тонкости начала боя, который по любому тянуть на себе авангарду. Оторвать некоторую часть сил на охрану обоза, который пусть и не в чистом поле, а внутри крепости Реджо-Эмилия, а всё равно тут свои тонкости. И проклятое слаживание между отдельными частями войска, особенно ярко это проявлялось при попытках встроить в общую структуру войска Альфонсо Неаполитанского. Печально, что прессовать его нельзя, не та ситуация. Разобидится из-за какой-то мелочи, включит режим оскорблённой
Всё кончается, завершилась и эта «китайская пытка», где капризы Альфонсо буквально били по мозгам и нервам. Большей части желаемого достигнуть удалось, а уж дальше… как карта ляжет. В конце концов, хочется эту долбодятлу подставлять свои войска и нести большие потери — да и чёрт с ним. Главное, чтобы убыль в его войсках не была совсем уж чрезмерной, ведь мы сражаемся лишь против части вражеских войск. Другая же часть уже спешит им на помощь, да к тому же с сотней орудий и королевской гвардией. Ах да, ещё и с самим Карлом VIII, но он всего лишь символ, ибо таланты полководца и король Франции были не слишком сочетаемы. За него воевали д’Обюссон, де Бурбон-Монпансье и особенно маршал де Ла Тремуйль.
Посторонние изъялись из шатра, остались лишь Мигель и Бьянка. Вид у них был, скажем так, одновременно довольный и встревоженный. Особенно у Мигеля. Поэтому я не мог не спросить у него:
— Проблемы внезапно объявились?
— Не у нас, Чезаре. Просто был у неаполитанцев, там всё странно. Короля они ненавидят и презирают, на нас и даже друг на друга как голодные волки смотрят. Они хорошие воины, но лишь в отдельности. Если будет тяжело — развернутся и побегут в свои замки. Ферранте они боялись и ненавидели. Альфонсо же ненавидят, презирают… и почти не боятся.
— Потому и центр. Единственное место, где их можно нормально использовать, — поймав любопытный взгляд подруги, я пояснил. — Да, Бьянка, именно центр и именно со стоящими позади венецианскими наёмниками. Пусть Альфонсо хоть посылает своих рыцарей в атаку, хоть сам ведёт их в бой. Если у нас есть преимущество, мы им воспользуемся. А венецианцы и арьергард помогут, если что, вразумить беглецов. Например, пулями и арбалетными болтами, если слова не подействуют.
— Сурово!
— Традиции сурового Ордена Храма надобно соблюдать. Те тоже не любили трусов и жестоко их наказывали. Да и «милый» обычай децимации, принятый в прежнем Риме, он порой бывал уместен. Не огульно, как они его применяли, а выборочно, чтобы страдали именно трусы, а не все подряд.
Поддерживает. С опаской по поводу возможных последствий, но всё же поддерживает. Это хорошо, ведь Корелья довольно осторожен и если бы услышал нечто действительно выходящее за рамки разумного риска, непременно отметил бы. А так… нормально, в пределах разумного. Свои же точно не побегут и из-за понимания, что бегущих легче вырубать, а также из-за осознания, что Борджиа стростят ошибку, но не трусость. Виселицы, где по моему приказу вздёрнули высоко и сразу дезертиров, они тоже неплохо запомнились.
Осталось сделать так, чтобы неотвратимо надвигающееся сражение также запомнилось. В хорошем для нас смысле, само собой разумеется. Другие варианты меня категорически не устраивали!
Глава 1
Герцогство
Ну вот и началось. Точнее сказать, вот-вот должно было начаться то самое сражение. Раннее утро, неспешно поднимающееся солнце. Отсутствие не то что дождя, но даже и облаков в сколь-либо значимом количестве. Благодать… и затишье перед бурей.
Ночь прошла спокойно по вполне понятной причине — неготовность к полноценному ночному бою ни одной из сторон — а вот вечерок выдался тем ещё. Меня несколько удивила искренняя убеждённость маршала де Ла Тремуйля в том, что его армия непременно одержит победу. Это не была игра на публику, он и впрямь был в этом уверен, несмотря на некоторое преимущество противника, то есть нас, в числе и тому, что уж войска Борджиа успели себя проявить с самой лучшей стороны. Отсюда и непробиваемая убеждённость на состоявшихся вечером переговорах, оказавшихся весьма краткими и преисполненными ультимативных слов с каждой стороны.
Результат? Само собой разумеется, нулевой, ведь я требовал от французов убраться за пределы италийских государств, включая не только Милан, но даже Савойю. Ла Тремуйль же упирал на то, что мы должны предоставить его армии проход через земли Флоренции и Папской области, а ещё признать право короля Карла VIII на корону Неаполя, а Альфонсо Трастамара объявить узурпатором оной.
Полная противоположность желаемого. Хотя знамя возрождённых тамплиеров на французов подействовало… неуютно им на какое-то время стало. Не дураки, помнили, что именно они ударом в спину сокрушили действительно мощный и великий Орден, теперь восставший из небытия и уже сделавший заявку на восстановление прежнего могущества. Однако… Из полезных аспектов состоявшейся встречи можно было отметить лишь то, что мне удалось хотя бы немного изучить нашего главного противника — Луи де Ла Тремуйля, маршала Франции и по сути самого выдающегося её полководца. Опасная персона, скрывать не стану. Умный, способный к импровизации, не боящийся трудностей, а также верный короне и лично Карлу VIII. На его фоне Лодовико Сфорца, несмотря на ум, способность виртуозно интриговать и своё герцогское положение, заметно терялся. Как говорится, труба пониже, дым пожиже, хотя сбрасывать Мавра со счетов всё едино не стоило, особенно в тех делах, которые не относились напрямую к военным действиям. Он гораздо сильнее там, где используют яд и стилет, а не мечи с аркебузами.
Зато Альфонсо Неаполитанский совсем взбеленился, его с трудом удавалось удерживать от того, чтобы тот не ринулся в атаку сразу же, невзирая на неподходящее время. Удалось, хотя мне это стоило немалого числа нервных клеток и разболевшейся головы. Последнее было особенно неуместно с учётом того, что предстояло. Ну да, анальгина и даже аспирина тут покамест не водится, а когда удастся их получить — вилами по воде писано. Одно дело иметь знания в области химии и совсем другое — пытаться их воплотить на старой, архаичной элементной базе, да и та в основе своей заимствована у господ алхимиков.
Впрочем, сейчас меня беспокоят проблемы совсем иного характера, если и близкие к науке, то исключительно к военной. Расположившись на небольшом холме за пределами даже теоретической дальнобойности вражеских орудий, но в то же время поближе к своим войскам — а они располагались большей частью на левом фланге — я осматривал открывшееся поле битвы, при этом горько и местами матерно сожалея об отсутствии простой подзорной трубы, пусть даже самой примитивной. Увы, оптика тут тоже блистала отсутствием, а исправлять сей нюанс… можно было, но требовало времени. А где оно, свободное время? С самого момента своего подселения в тело Чезаре Борджиа кручусь, аки та белка в колесе.