Время в судьбе: Святейший Сергий, патриарх Московский и всея Руси
Шрифт:
В 27 лет Сергий – архимандрит и настоятель русской посольской церкви в Афинах. Ничто не задерживает его стремительного подъема по ступениям служебной лестницы: в 1895 г. он – магистр богословия [5] , через два года – помощник начальника Японской миссии, где в 1890 г. начинал свое служение рядовым иеромонахом. Наконец, с 1899 г. архимандрит Сергий окончательно утверждается в столице. Вначале ректором семинарии, затем (ненадолго) инспектором Академии, а с 25 января 1901 г. – уже и ректором. Через месяц Сергий стал епископом. Одиннадцать лет потребовалось ему, чтобы пройти все ступени церковной иерархической лестницы, получить ученую степень и должность ректора Академии, на которую как правило назначались перспективные «ученые монахи».
5
Темой магистерской диссертации архимандрита Сергия было православное учение о спасении. В 1895 г. молодой ученый выпустил по этой теме книгу, в дальнейшем неоднократно переиздававшуюся (до 1917 г. вышло 4 издания). По словам протоиерея Георгия Флоровского, «Сергий ставил себе задачей богословствовать из опыта, из опыта духовной жизни. И в этом значительность его книги. Очень важно и принципиальное возвращение к учению отцов». (Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 438).
Разумеется, все это говорит о недюжинных способностях Сергия, о его энергии, воле и уме. В 34 года стать архиереем – такое в синодальный период русской церковной истории случалось нечасто. Помимо «дарований» он должен был понравиться начальству – от Петербургского митрополита Антония (Вадковского) до Обер-Прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева включительно. Есть все основания предполагать, что молодой епископ прекрасно разбирался во всех тонкостях «церковной политики», понимал, где и что необходимо сказать, с кем и почему стоит иметь хорошие отношения, а с кем – не стоит. Все это сочеталось у архим. Сергия с искренней, почти детской верой, глубочайшей религиозностью и убеждением в необходимости проведения давно назревших церковных преобразований.
Неслучайно, что уже осенью 1901 г., когда начались заседания Религиозно-философских собраний, он стал их председателем, участвуя в дискуссиях с отечественными интеллигентами-богоискателями [6] . С другой стороны, он искренне верил в глубокую религиозность русского народа, в возможность появления в его среде «народных старцев». Неслучайно поэтому он поверил викарию Казанского архиерея Хрисанфу (Щетковскому), пославшего ему с рекомендательным письмом мало кому тогда (в 1903 г.) известного Григория Распутина. Именно епископ Сергий привел сибирского странника к архимандриту Феофану (Быстрову), который и познакомил со «старцем» высший свет. [7] О дальнейших связях будущего Патриарха с «собинным царским другом» нам почти ничего неизвестно. Можно только сказать, что знакомство их продолжалось достаточно долго: епископ Сергий, как, впрочем, и архимандрит Феофан, в течение ряда лет считал Гр. Распутина «старцем», оказывая ему всяческие знаки внимания. Если верить воспоминаниям иеромонаха Илиодора (Сергея Труфанова), Распутин еще в 1909 г. останавливался в покоях Владыки Сергия.
6
Об этой странице биографии владыки см. приложение в конце книги: «Епископ Сергий (Страгородский) как председатель Религиозно-философских собраний в С.-Петербурге» (доклад автора, прочитанный на конференции 2001 г. «К 100-летию начала Петербургских Религиозно-философских собраний 1901–1903 гг.», состоявшейся в Государственном музее истории религии).
7
См.: Фирсов С.Л. Православная Церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России. СПб., 1996. С. 159.
Рассказывая о том, как он улаживал свои дела, связанные с возвращением в Царицын (откуда за постоянные столкновения с властями был переведен в Минск), бывший иеромонах вспоминал, как, узнав о пребывании Распутина в покоях архиепископа Сергия, позвонил на квартиру последнего. «По телефону говорил сам Сергий, – сообщал читателям Илиодор. – На мой вопрос: “Можно ли видеть Григория Ефимовича?” он ответил: “Они почивают”. Эти слова меня немало озадачили. “Вот штука, так штука – Распутин; такие важные сановники, как Сергий, выражаются о нем с таким почтением: они почивают!” – думал я» [8] .
8
Илиодор, бывш. иер. (Сергей Труфанов). Святой чорт. (Записки о Распутине). М., 1917. С. 12.
Стоит напомнить, что к тому времени Владыка Сергий являлся архиепископом Финляндским и уже назначался к присутствию в Святейший Синод. Невозможно представить, чтобы Сергий в то время не понимал роли и значения «старца», слухи о похождениях которого еще не были оглашены прессой. Архиепископа Финляндского нельзя считать такой же «наивной душой», как Феофана (Быстрова) – Сергий всей своей карьерой доказал, что он весьма прагматичен и «политичен». Именно это обстоятельство, как мне представляется, и явилось залогом столь успешной его карьеры. Он прекрасно разбирался в направлении политических «ветров», что, собственно, и позволило ему с конца прошлого столетия подниматься по ступеням церковно-административной лестницы, не покидая столицы.
Доказательством сказанного выше может служить и его назначение в Финляндию с автоматическим возведением в сан архиепископа (6 октября 1905 г. – еще при Победоносцеве), тем более, что назначение на Финляндскую и Выборгскую кафедру тогда считалось доказательством исключительного расположения к архиерею светских властей.
К слову сказать, вспоминая в 1911 г. историю «финляндского назначения» 1905 г., архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий) – бывший учитель и покровитель Сергия, заявил, что в марте того года «Св. Синод избрал на Финляндскую кафедру преосвященного Тихона [Беллавина – С.Ф.], епископа Американского, но в следующем заседании было заявлено предложение Обер-Прокурора о необходимости преосвященного Тихона для Америки, и назначение в Финляндию последовало иное» [9] . Владыка Антоний не стал уточнять, почему в марте 1905 г. Св. Синод не учитывал необходимости для Америки епископа Тихона, а в дальнейшем – «прозрел», согласившись с предложением Обер-Прокурора, но для знавших синодальную систему сказанного было вполне достаточно, чтобы понять: К.П. Победоносцев «имел виды» именно на епископа Сергия. Парадоксально, но именно старый Обер-Прокурор Св. Синода, идеолог и апологет петровской церковной реформы, помог будущему Патриарху, по многим внутрицерковным вопросам принципиально несогласным с мнениями своего покровителя, войти в «большую» церковную политику.
9
Антоний, архиеп. Восстановление патриаршества // Русский Инок. 1912. № 7. (Приложение). С. 13.
Победоносцев умел разбираться в людях: в епископе Сергии он увидел блестящего церковного администратора, человека целеустремленного и сильного. При этом Владыка Сергий умел не ссориться с властями, находить контакты с богоискательски настроенной интеллигенцией [10] , избегать крайностей «правого» и «левого» толков в своих заявлениях и статьях. К тому же он был прекрасно образованным богословом, человеком эрудированным и начитанным.
Доказательством этого могут служить ответы на вопрос о насущных церковных преобразованиях, которые он дал Св. Синоду в самом начале 1906 г. История этого опроса была достаточно проста. Весной 1905 г. Победоносцев оказался в состоянии настоящей войны с первенствующим членом Св. Синода митрополитом Антонием. Архиерей откликнулся на приглашение председателя Комитета Министров С.Ю. Витте и принял участие в совещании, которое рассматривало вопрос о религиозных свободах. Митрополит Антоний вполне резонно указал, что в случае дарования религиозных прав инославным Православная Церковь окажется в сложном положении, связанная по рукам и ногам государственной опекой. Таким образом, совещание вышло и на вопрос о положении Церкви. Взбешенный, Обер-Прокурор приложил максимум усилий, чтобы изъять дело из Комитета Министров и передать в Св. Синод. Это ему удалось. Но и Синод «изменил» Победоносцеву, проявив удивительную инициативу и обратившись к Николаю II с всеподданнейшим докладом, в котором заявлялось о необходимости созыва Собора. Сумев «остановить поток» и на этот раз, Обер-Прокурор, влияние которого в первой половине 1905 г. катастрофически падало, решился на последнюю меру: противопоставить «взбунтовавшийся» в полном составе Св. Синод епископскому корпусу.
10
Даже едкая З.Н. Гиппиус, вскоре после знакомства с епископом Сергием (в 1902 г., на заседаниях Религиозно-философских собраний) назвавшая его тихим, малокультурным полубуддистом (Гиппиус 3., Мережковский Д. // Живые лица. Воспоминания. Тбилиси, 1991. Т. 2. С. 226), не могла отрицать (правда, уже в 1920-е гг.), что в гостях у него, в Лавре, куда богоискатели ее круга изредка захаживали, «было приятно: большие, пустые залы с таким полом скользким и светлым – хоть смотрись в него, с рядами архиерейских портретов по стенам. Чай пили в столовой за длинным столом. Вкусный чай: сколько сортов всяких варений, а подавали тоненькие черненькие послушники» (Она же. Задумчивый странник. О Розанове // Там же. С. 101).
28 июня Св. Синод рассмотрел предложение Победоносцева «о необходимости подготовительных работ по вопросам, предложенным к рассмотрению на Поместном Соборе Всероссийской Церкви». Предполагалось обсудить вопросы о разделении России на церковные округа под управлением митрополитов, о преобразовании церковного управления и суда, о приходе, об усовершенствовании духовных школ, о порядке приобретения церковной собственности, о епархиальных съездах, об участии священнослужителей в общественных организациях и о предметах веры.
Перечислив вопросы, Св. Синод указал на необходимость ознакомления с ними епархиальных преосвященных, тем более что и Поместный Собор должен иметь перед собой необходимый «для суждения» материал – «разработанный и приведенный в систему». Епископы должны были, взяв себе компетентных помощников, не позднее 1 декабря 1905 г. представить Св. Синоду свои соображения. Епископы к указанному сроку не уложились (последний отзыв датирован 1 марта 1906 г.), но, тем не менее, ответы представили. Для Победоносцева, если бы он продолжал оставаться на своем посту, это была бы катастрофа: практически все архиереи высказывались за созыв Собора и избрание Патриарха.
Среди этих епископов был, разумеется, и архиепископ Сергий (Страгородский). Составляя свой отзыв, он шел много дальше своих собратьев-архиереев, часто предлагая нестандартные решения самых сложных церковных проблем. Сергий-теоретик интересен еще и потому, что известность он получил в основном как «практик», управлявший русским церковным кораблем в годы воинствующего безбожия, когда ни о каких реформах нельзя было даже мечтать. Впрочем, не стоит забывать также и о том, что на момент написания своего отзыва Владыка Сергий был сравнительно молодым человеком и совсем молодым архиереем (с 1901 г.). И все же…