Время вестников
Шрифт:
Дугал остался чрезвычайно доволен прогулкой. О том, как он ненавидит мореплавание и все, с ним связанное, кельт ни разу не заикнулся.
В термы на улице святой Харисины – устроенные по римскому образцу, с большой общей фиалой-бассейном и двумя дюжинами маленьких отдельных кабинетов – шотландец явился едва ли не за час до назначенного срока. Служка при входе, подросток-араб, цепко глянув на предъявленную бирку, склонился в низком поклоне и молча провел гостя к нарядным, в золотых арабесках, дверям, украшенным той же цифрой «семь». С негромким щелчком повернулся в замке
Взгляд Дугала исполнился нехорошей задумчивости. Задумчивость через мгновение сменилась алчностью.
Тот, кто назначил и оплатил встречу, прибудет нескоро. Терять же время даром было не в привычках кельта.
Сцапав первый подвернувшийся кувшин, Дугал опробовал его содержимое, довольно крякнул и настойчиво забренчал в медный колокольчик. Прибежавший на звон мальчишка выслушал требование гостя, отрицательно покрутил бритой головой и умчался за старшим прислужником.
Почтенный с виду и умудренный летами служитель терм поначалу тоже проявил несговорчивость, часто кланяясь и через слово, как молитву, твердя: «У нас приличное заведение» и «хозяин непотребств не жалует».
Заплясавшая в пальцах гостя новехонькая номизма без труда повернула течение разговора в иную сторону. Когда же к монете добавилась ее родная сестренка, речь прислужника заструилась медовым потоком. Ее перемежали клятвенные обещания наилучшим и наибыстрейшим образом исполнить любые пожелания господина – и загодя предупредить его о том, когда в термы пожалует его компаньон, тоже франк родом.
Назначенный в дозор подросток-араб отнесся к своим обязанностям наплевательски. Увлеченно подглядывая в просветы между золотыми завитушками за происходящим в кабинете, он упустил миг, когда в коридор размашистой походкой вошел белобрысый иноземец. Здраво рассудив, что теперь колотить по створкам все равно бесполезно, мальчишка тихонько улизнул. Пусть неверные сами разбираются между собой.
Невысокий, плотного сложения блондин с холодными светлыми глазами отомкнул дверь ключом с биркой «семь». Бесстрастно воззрился на удобно расположившуюся в неглубокой купальне парочку в нарядах Адама и Евы – полулежавшего Дугала и сидевшую на нем верхом пухленькую чернявую красотку. Девица бойко подпрыгивала, отрабатывая полученную мзду и одновременно успевая трещать языком.
Запоздавший посетитель отступил в коридор, с негромким стуком прикрыв створку. Лицо его сохранило выражение полнейшего равнодушия. Спустя на удивление краткое время девица, закутанная в длинное одеяние нежно-розовых оттенков, с достоинством прошествовала мимо. В дверях она задержалась, послав Дугалу обворожительную улыбку и воздушный поцелуй.
– Без этого никак было не обойтись? – хмуро осведомился Амори д'Ибелен, войдя в кабинет во второй раз. Скотт сидел на прежнем месте, мечтательно глазея в потолок и довольно жмурясь. Совершив огромную уступку правилам приличия, он даже обмотал бедра полотенцем.
– Зато никаких подозрений, – жизнерадостно осклабился он, лениво салютуя вошедшему полупустой чашей. – Вот ежели бы я не пригласил эту милую деву, хозяин и прислуга сразу бы насторожились: отчего дикий франк пришел в термы и пребывает в одиночестве? Не иначе, вынашивает злодейский умысел! А потом к нему присоединяется соотечественник – и они начинают вынашивать планы уже вдвоем! А так все в порядке. Все знают, что варвары
– Мэри, – удрученно повторил Ибелен, рушась в жалобно скрипнувшее кресло на львиных лапах. – С подружкой. Скажи честно, ты моей смерти добиваешься?
– «Мэри» выговорить проще, чем ее настоящее греческое имечко, – хмыкнул кельт. – Хотите, забавы ради я уговорю ее стать моей осведомительницей? Хотя она, как и милейший хозяин, наверняка верно служит эпарху Дигенису. Сколь поразительный человек, должен заметить! Все хором твердят, якобы из него давно песок сыплется, а бойкий старец успевает везде и повсюду сунуть свой любопытствующий нос…
– Данни, – Амори отыскал среди кувшинов на столе непочатый, вытащил пробку и, мрачно зыркнув по сторонам, отхлебнул прямо из горлышка, – сделай одолжение. Помолчи.
Шотландец послушно заткнулся. Про себя он отметил, насколько скверно выглядит его покровитель – осунувшийся, с залегшими под глазами коричневыми глубокими тенями и примерзшей к лицу маской скучающей вежливости. Кельту не требовалось задавать лишние вопросы, он и так знал причины, по которым тирский барон впал в столь плачевное состояние. Превосходная, обширная сеть лазутчиков, созданная трудами д'Ибелена, улавливавшая как дворцовые, так и городские новости, исправно снабжавшая Тир разнообразными и полезными сведениями, теперь зияла огромнейшими дырами и прорехами.
Дугал лично проверил многие из звеньев умолкшей более месяца тому назад цепи, обнаруживая в условленных местах то обгоревшие руины, то людей, въехавших сюда пару седмиц назад, то компании бездельников с подозрительно шныряющими по сторонам глазами. Сеть объединяла людей самых разных положений и титулов, от нищих и торговцев, до служащих канцелярии градоправителя и придворных Палатия – и большинство из них постигли внезапные и трагические неприятности. Здание, возведенное Ибеленом, угрожающе раскачивалось, угрожая рухнуть и придавить своими обломками оказавшихся поблизости неосторожных.
Посидев немного в молчании, Амори перевернул кувшин над бокалом, но из горлышка вытекли только несколько запоздалых капель. Под беззвучное проклятие сосуд улетел в дальний угол, оставшись лежать там горсткой осколков, а барон потянулся за следующим.
– Напиться, что ли? – тоскливо вопросил он то ли у Дугала, то ли у безответной мраморной девы. – Так ведь ничего не изменится… Поверить не могу – как, как проклятый Дигенис добился таких поразительных успехов? Все сходится на том, что он одержал верх по чистейшей случайности. В его руках оказался один из моих людей. Знавший немногое, но все-таки знавший. Его выпотрошили, точно рыбу на прилавке – и, пользуясь полученными сведениями, схватили тех, с кем он вел дела. Те, в свою очередь, указали своих знакомцев и подельщиков, а в итоге, в итоге…
Способность долго предаваться отчаянию отнюдь не являлась основной чертой характера д'Ибелена. Правая рука Конрада Монферратского встряхнулся, подхватил с блюда серебряную палочку с нанизанным на нее местным лакомством – вываренными в меду персиками. Откусил кусочек и, жуя, отрывисто бросил:
– Новости есть?
– Только скверные, – в нескольких словах скотт описал свои последние встречи и визиты, уныло подытожив: – Куда бы я ни заглядывал, мне были не рады.
Амори меланхолично покивал, размышляя о чем-то своем, и внезапно хлопнул ладонью по широкому подлокотнику кресла. Не ожидавший столь резкого и громкого звука Дугал чуть вздрогнул, вопросительно уставившись на работодателя.