Время вне времени

Кеньон Шеррилин

— Ты никогда не любил меня. Ты это сделал, чтобы привлечь к себе внимание: «Посмотрите на меня! Я герой! Лучший воин!». Мы оба знаем, что ты это сделал, чтобы пристыдить меня. Но тебе не разбудить во мне угрызений совести. Я доказал, кто из нас более достойный, — с издевкой ответил Койот.

Рэн покачал головой.

— Все, что ты продемонстрировал мне, это жалкого мальчишку, который с воплем требовал к себе всеобщего внимания, хотя его щедро им одаривали. Все равно тебе этого было мало. Все эти годы меня мучило чувство вины, и я изводил

себя за навлеченные на тебя беды. Хоть раз ты задумывался над тем, что сделал со мной?

— Я ничего не сделал, что оправдывало бы твои жестокие пытки. Я был твоим братом и любил тебя. Да, я подшучивал, может неоднократно. Но это свойственно детям. Безобидные шалости.

Рэн покачал головой. В поступках Койота не было ничего безобидного.

— Ты лгал, и ты украл у меня все, что только можно. Когда этого тебе показалось мало, ты оскорблял и издевался над тем, над чем я был не властен.

— Ублюдок, ты меня истязал!

Рэн схватил Койота за волосы и оттянул голову назад.

— Узри прошлое. Не через призму собственной лжи, а через истину.

Он вернул Койота в небольшой домик, который Рэн сделал своим. В отличие от брата, который обосновался во дворце после смерти их отца, Рэн хотел лишь скромное убежище, которое мог назвать своим.

Стоило Койоту зайти в его обитель, как Рэна начали мучить подозрения относительно намерений брата.

— Что тебе нужно?

— Я готовлюсь к свадебной церемонии с Бабочкой и хочу пригласить тебя на торжество, — ответил Койот с обаятельной улыбкой. — Я скучал по своему брату. Раньше мы всегда сидели по вечерам и болтали.

Нет, это не так. Обычно Рэн чистил и проверял оружие Койота, а потом готовил кровать для брата, в это время Койот хвастался о женщинах, с которыми был близок, и разглагольствовал о том, какие внесет изменения, как только получит власть.

«Мака'Али, принеси мне вина. Еду. Горшок».

Койот обращался с ним как с рабом, над которым постоянно издевался.

Но Рэн забыл обо всем этом, стоило ему снова увидеть брата.

— Я думал, ты сердишься за то, что я сделал с отцом.

— Ты сделал меня вождем. Разве я могу злиться из-за этого? Если бы отец был достаточно силен, он бы убил тебя.

Койот протянул Рэну сосуд с вином.

— Давай выпьем за твою победу и мое новое положение.

Он протянул спиртное Рэну.

— Ты первый.

Рэн без раздумий доверился брату. Он сделал глоток, яд разнесся по крови, и через пару секунд Рэн упал на пол. Сбитый с толку от испытываемой боли, он застонал, когда живот скрутило судорогой.

— Ч-ч-ч-ч-что…

— Я с-с-с-с-сделал? Отравил тебя, идиота. Неужели ты думал, я позволю тебе жить и отнять у меня место вожака? Ни за что!

Койот пнул его в спину. Опустился на одно колено, собираясь вонзить кинжал в сердце Рэна.

Но Гризли не собирался расставаться со своим рабом. Красный кулон вспыхнул, и нож не смог пронзить плоть. Демонический камень избавился от яда. Пару ударов сердца, и Рэн смог встать на ноги.

Он схватил Койота за горло.

— Да как ты смеешь!

— Отпусти меня.

— Чтобы ты меня снова отравил?

— Нет. Я собираюсь отправить за твоей головой все племя. Толку быть вождем у погибшего народа.

Рэн нахмурился, услышав безумные планы брата.

— Зачем тебе так поступать?

— Потому что если я не смогу управлять ими, то будь я проклят, если позволю это своему умалишенному брату.

— Я не умалишенный.

Койот презрительно скривил губы.

— Ты слишком туп, чтобы до конца осознать собственную тупость.

Рэн швырнул его об стенку.

Едва двигаясь, Койот посмел смеяться над ним.

— Ты, правда, думаешь, что твои люди следуют за тобой? Они следуют за Духом Гризли. Мака'Али — посмешище. Они смеются и издеваются над тобой за твоей спиной.

Рэн снова схватил его.

— Давай, вперед. Ну же, рискни! Ты никчемное ничтожество. И знаешь об этом.

— Заткнись!

Койот засмеялся еще громче.

— Ты не можешь отдавать мне приказы. Я отказываюсь подчиняться бестолковому куску дерьма, которому даже шлюха не позволила дотронуться до своих сисек. Помнишь? Мы увеличили оплату в четыре раза, и все равно она отказалась. Но я ее трахал, пока она визжала как сучка в отчаянной мольбе о моем члене!

Гнев вспыхнул с такой силой, что казалось его можно пощупать.

Рэн вернул Койота в настоящее, где они снова схлестнулись ни на жизнь, а на смерть.

— Ты вынудил меня. Каждый раз, когда я собирался освободить тебя в течение того года, ты открывал рот, оскорбляя и угрожая мне.

— Ты был малодушным!

— Да, я был малодушным и жалким глупцом, который думал, что если буду прилежно подчиняться тебе во всем и вылизывать твою задницу… если без жалоб снесу и проглочу все дерьмо, то возможно, ты будешь тоже любить меня. Но дочь Стража научила меня, какой должна быть истинная любовь. Ведь любовь — не обязательство. Ты не должен никому отдавать свою верность и тем более сердце. Любовь — это чувство, рожденное взаимным уважением и великодушием. Не жестокостью и осуждением. Оно приходит с готовностью пожертвовать своей жизнью и терпеть оскорбления ради благополучия другого. Но если чувство реально, ты не ощущаешь муки страданий. Мысль о лице, аромате кожи близкого человека освещает тьму и способна вытеснить все остальное.

— Поздравляю, Мака'Али! Ты позволил шлюхе превратить себя в бабу, — сказал Койот с издевкой.

Рэн оттолкнул от себя Койота, а когда собрался отнять жизнь брата, услышал топот бегущих к ним людей.

Койот расхохотался.

— Спасибо за речь, достойную девчонки, братишка. А теперь… давай я покажу тебе, как дела решают мужики. Думаю, ты еще не встречал моего нового приятеля Чаку… но, возможно, помнишь его армию, которую отправил в ад. В любом случае, уверяю, они тебя не забыли.