Время воина
Шрифт:
— Я больше ничего не знаю, — осторожно пошевелился Борецкий и как будто невзначай толкнул спящего за столом наемника.
— Даже не вздумай, — предупредил Никита, «распутывая» пальцами очередной скрипт, после которого Борецкий оплыл на топчане и крепко заснул. Встав с чурбака, он кивнул демону и вместе с ним вышел на бодрящий морозец. Солнце уже стояло достаточно высоко, разбрасывая яркие лучи по снежным шапкам на кронах сосен.
— Поставь метку на каждого из них, — приказал Никита Ульмаху. — Если им удастся ускользнуть от преследователей, сможешь их отыскать?
— Несомненно,
— Просто отлично, — потер ладонями Никита и поглядел на возбужденно вскочивших Гончих. Расспрашивать рядовых наемников он не собирался. Нужные ниточки он от Борецкого получил, и теперь можно отправляться домой.
Присев перед Вожаком, он потрепал его за ушами, и глядя в темно-рубиновые глаза, четко произнес:
— Я разрешаю тебе, Вожак, взять эти души и кровь, кроме одного человека. Он должен остаться в живых. Если его схватят другие люди — не препятствуй, не причиняй зло. Ты меня понял?
Вожак закрутился на месте, заметал хвостом по снегу, а вместе с ним Милка и Серый сбились в кучу, потыкались в ноги Хозяина и все Гончие одна за другой истаяли в белесом тумане, источавшем холод. Только легкая снежная взвесь взвихрилась на месте ухода. Как только обреченные наемники выйдут наружу, твари начнут настоящую Охоту.
Демон с довольной ухмылкой на темном лице вышел из лесной избушки и доложил:
— Метки поставил на каждого. Теперь они от меня никуда не денутся. Везде найду. На главном — особый знак для собачек. Чтобы не переусердствовали и не загрызли его.
— Тогда возвращаемся, — поправив шапочку, Никита замер в обволакивающей его воронке из снежной пыли, и через пару ударов сердца оказался возле своего внедорожника с подремывающим в теплом салоне Слоном.
Вологда. «Гнездо»
Как ни старался Никита вернуться домой до заката, на земли имения он въезжал уже в сумерках; машина осветила фарами закатанное в плотную корку снега дорожное полотно, контрастно очерченные тени деревьев запрыгали навстречу, и переваливаясь через крышу, убегали прочь в ставшую непроглядной темень.
В салоне было уютно и умиротворяюще тепло. Урчал мотор, тихо играла инструментальная музыка из автомобильной акустики. Расстегнув куртку, Никита в легкой полудреме откинулся в кресле и прокручивал в голове разговор с Борецким. У него появились кое-какие соображения насчет вычегодских потайников, но все они оказались связанные с делишками Бельских. А Никите не князья нужны, а связник между атаманами и неизвестным нанимателем. Фамилия Шереметева тоже всплывала в этих раскладах, но чем больше волхв думал о нем, тем больше крепла уверенность, что князь не причастен к покушению на Тамару и Дашу. Для него слишком грубо и прямолинейно.
— Интересно, сколько еще парни простоят в охранении? — внезапно спросил Слон, кивая на промелькнувший мимо военный «Вихрь» с пулеметной турелью на крыше. Бронеавтомобиль открыто торчал на повороте с погасшими фарами, рядом с ним никого из бойцов не было. Но как только внедорожник подъехал ближе, мигнул дважды, как будто
— Дня два-три, не больше, — Никита подумал, что мероприятия подобного уровня не затянутся надолго. Все-таки операция по ликвидации базы потайников была рассчитана в оперативном штабе еще несколько дней назад и не предусматривала долгой возни в тайге. Накрыть три деревни, где располагались наемники, для бойцов императорского клана не составило труда. Удивительно, как Борецкий сумел проскочить через облавное кольцо. — Надо просто подождать. Это решение императора и Великого князя Константина.
— Хм, а они, случаем, к нам в гости сами не заявятся? — забеспокоился Слон. — Это же сколько народу в имение набьется! Где их всех расселять?
— Не переживай! — рассмеялся Никита, глядя на расстроенного телохранителя. — Потеснитесь в казармах, ничего страшного. Часть устроим в домах персонала. Можно половину наших парней в «Родники» отослать.
— Глеб Донской обрадуется! — хохотнул Слон. — Сразу на полигон выгонит, проверку боеготовности проверять.
— Тоже дело полезное, — кивнул волхв, вглядываясь в переливающиеся между деревьями электрические огни особняка и слабое сияние силовых щитов по периметру усадьбы. Дом был все ближе и ближе, и вот миновав поворот, внедорожник выскочил на прямую, которая вела к КПП. — Хм, а ведь накаркал ты, Слон без хобота! Смотри, еще два «Вихря» возле ворот торчат. Серьезные люди прибыли.
Кто бы это мог быть? Император вряд ли поедет в Вологду. Не тот уровень решения задач. Для подобной акции можно послать цесаревича, а в помощь ему — тестя. Вот приезд Константина Михайловича вполне ожидаем. Тамара предупреждала, что отец очень хочет присутствовать на допросах атаманов вычегодского Тайного Двора. Просто горит желанием услышать имя заказчика. Никита тоже, кстати… Как там Борецкий? Только бы не попался в зубы волкодавов! Пусть подольше побегает, а вдруг, да и выведет на таинственного нанимателя? С темной меткой от Ульмаха Борецкий никуда не скроется.
Слон проскочил мимо бронеавтомобилей, возле которых стояло несколько вооруженных человек в серьезной экипировке. Свет фар мазнул по шеврону с императорским гербом. Точно, столичные прибыли. И скорее всего, на транспортном самолете технику притащили. Ну Тамара, навела шороху в Вологде!
Остановившись возле ворот, Слон показал кулак одному из бойцов «Гнезда», но тот не стушевался, подошел со стороны водителя, попросил жестом приспустить стекло.
— Нюх потерял, салага? — недовольным голосом спросил Слон, прищурившись от света фонарика, запрыгавшего по салону. — Не видишь, что ли, чья это машина?
— Действую строго по инструкции, — важно ответил охранник, отводя фонарик в сторону. — Положено проверять.
Никита увидел, как в руке молодого парня, видимо, из новиков, появился полупрозрачный продолговатый камешек. От него ощутимо всколыхнулся эфир. Артефакт распознавания чужой личины, сразу понял волхв. Он лично изготовил несколько десятков простеньких атрибутов магической проверки для охраны. Чужак, вздумавший пробраться в имение, будет сразу же разоблачен, потому что наложенная личина расползется от действия направленной магии как истлевшая бумага в руках.