Время волков
Шрифт:
– Нашел же, - сказал Александр, протягивая оруженосцу фляжку.
– Будешь?
– Спасибо, сэр!
– просиял мальчишка и приложился к горлышку. Он пил жадно, большими частыми глотками, и Гальс подумал, что ему бы не вина предложить, а простой родниковой воды похолодней - после боя часто першит в глотке. А еще граф порадовался, что не стал брать Майкла с собой, и оставил его в рядах дружины, подоспевшей лишь тогда, когда первое, самое отчаянное сопротивление было уже сломлено. В такие переделки едва начавшим брить усы юнцам лучше не соваться…
– Зачем искал хоть?
– осведомился Гальс, когда оруженосец оторвался от фляги и утер губы.
– Вас король видеть хочет.
– Который?
– еще вчера
– Ах да, совсем забыл… У нас же теперь только один король. Ну-ну. Не говорил, зачем я ему сдался?
Майкл широко распахнул глаза:
– Так ведь… он мне не докладывает.
– И правда. Как я только мог об этом забыть?
– Александр поднялся на ноги и принялся отряхивать плащ.
– Между прочим, Майкл, соизволь запомнить одну простую вещь. Король становится королем только тогда, когда архиепископ возложит на его голову венец и заставит принести клятву перед страной. До этого наш король, будь он хоть трижды монарших кровей, должен зваться принцем.
Меньше всего граф ожидал от Джайлза тех слов, что он ему сказал, но слова эти его порадовали:
– Сэр Александр… вы это славно сейчас сказали… но вот только в лицо милорду Брейсверу - сможете повторить?
– Разумеется. Пошли, - Александр хлопнул оруженосца по плечу.
В освещенной десятком свечей и согреваемой разожженным камином зале, куда Джайлз привел своего господина, Гледерика Брейсвера не обнаружилось, зато здесь присутствовали несколько вельмож, возглавлявших заговор. Граф Томас Дериварн сидел за обеденным столом, расправляясь с копченой уткой, рядом пил виски из доверху наполненного стакана граф Роальд Микдерми, у камина сидели Рокбсург, Тресвальд и Малер, о чем-то негромко переговариваясь, при этом герцог Джеральд Малер, чьего старшего сына Гальс убил этим утром, казался постаревшим лет на двадцать. Значит, уже знает о пропаже наследника, но едва ли успел прознать о его гибели. Пройдет несколько дней, не меньше, прежде чем кто-то найдет спрятанные в парке тела Элберта Малера и Руперта Вейнарда. Александр знал, что рискует, ведь именно он должен был находиться в обществе двух пропавших дворян, и его ролью в этом деле рано или поздно, и скорее рано, чем поздно, заинтересуются. Как и точными причинами того, почему граф Гальс в урочный час находился не в цитадели, а в доме Лайдерса. Ему не задавали пока особых вопросов только из-за всеобщей суматохи. Ничего, еще зададут… Да, Александр рисковал, но волновало его это мало. В конце концов вся человеческая жизнь состоит из риска, а выкручиваться из всевозможных переделок граф умел.
– А вот и ты, клянусь морской солью!
– при виде Гальса Дериварн оторвал утиную ножку и постучал ею о край стола.
– Где пропадал, братец? Все собрались, а тебя и нету!
Он и правда приходился Александру братом, пусть и двоюродным. Все знатные семьи Иберлена давно породнились друг с другом, и Гальс временами истово желал встретить хоть одного дворянина, который не был бы ему родственником. Тот же Артур Айтверн, например. Сын Рейлы, урожденной Гальс, он числился Александру троюродным братом. Ниспослал же Господь кузена, нечего сказать…
– Я дышал свежим воздухом, - отсутствующе сообщил Александр, подходя к заваленному снедью столу. Накрывали на сотню персон, собралось едва ли десять, а где все те, кто пировал в замке вечером? Пригласить бы сюда, чтоб давешние гуляки составили компанию победителям. Те из них, кто выжил, конечно.
– А то, знаете, замутило чего-то.
– Что-то ты хлипковат, братец!
– добродушно возмутился Дериварн, обгрызая с птичьих костей хорошо прожаренное мясо.
– Ну-ка, выпей-ка с нами, глядишь веселей будешь! А потом песню какую споем! Я знаю много преотличных песен!
Роальд Микдерми наклонился к Дериварну и ухватил его за локоть:
– Спокойно, приятель, - сказал он не очень громким и не очень твердым голосом. Роальда уже довольно прилично развезло, и голова его временами склонялась то к одному, то к другому плечу.
– Видишь, Алекс не в настроении веселиться… Я вот его понимаю, я и сам не в настроении. Устал, как собака, и башка трещит, - он выразительно постучал себя кулаком по лбу, - какой-то умник по шлему саданул, не знаю, как жив остался.
– Шлем, надеюсь, цел?
– безразлично осведомился Гальс, отодвигая стул и садясь рядом с собеседниками.
– Во-о-от такенная вмятина, - сложил ладони чашей Микдерми.
– Будь я проклят, этот идиот лишил меня отличного шлема, его еще мой прадед носил… Ничего, зато я лишил его жизни, разрубил до пояса… Мы, получается, в расчете теперь.
– Изумительно, - прокомментировал Александр и окликнул жмущегося у дверей оруженосца: - Майкл, поди сюда! Перекуси, что ли, а то голодный совсем.
Юноша вздрогнул, с оторопью поглядел на сюзерена и приблизился к столу. Бросил несколько вороватых взглядов на наслаждающихся отдыхом высоких лордов, опустился на скамью и нерешительно придвинул к себе блюдо с ветчиной. Немного пожевал. Снова нервно огляделся и плеснул в кубок вина на три пальца.
– Да что ты трясешься, боишься меня, что ли!
– возмутился Томас Дериварн, взмахнув из стороны в сторону наполовину уже общипанным бедрышком.
– Тебя, парень, как звать?
– Майкл Джайлз, - юноша, обычно довольно языкастый в компании своего господина, сейчас отчаянно смущался и отводил глаза.
– Джайлз? Не помню такой семьи. Кто твой отец, приятель, где у него лен?
– Майкл простолюдин, - коротко сообщил Александр, разделывая ножом кусок свинины.
– Простолюдин?
– удивился Томас.
– Где ж ты его нашел тогда?
– Занятная история, - Гальс глянул в сторону оруженосца и принялся рассказывать.
– Отец Майкла служил у моего отца, и неплохо служил - стал лейтенантом. Потом и у меня немного послужил, а год назад Господь рассудил, что пора призвать к себе своего земного сына. Умирая, лейтенант Джайлз попросил у меня принять его сына в дружину и обеспечить протекцию. На словах я согласился, обижать старика отказом перед смертью было бы грехом, а на деле отнесся к его просьбе с сомнением. Я принимаю в свою дружину обученных бойцов, а не каких-то детей, не способных отличить меча от вил… Тем не менее, я все же съездил на ферму, где жили жена Джайлза с сыном. При личной встрече я лишь убедился в том, что Майкл не создан для военной жизни. Он показался мне не очень смелым, не очень искусным и совершенно лишенным нужного стержня пареньком. Крестьянин… Так я подумал, но я ошибался. Майкл мало что не на коленях убеждал меня взять его в солдаты, но я оставался непреклонен. Дал ему от ворот поворот и поехал обратно, не зная, что щенок увязался следом. В лесу на меня напали разбойники, дело выдалось жаркое… а Джайлз приметил это и кинулся на помощь. Он храбро дрался и даже прикончил одного негодяя - кухонным ножом, представляете? Я лишь тогда понял, насколько в нем ошибался. Не парнишка, а чистое золото. С тех пор Майкл мой оруженосец, и я лично учу его владеть мечом. Сегодня он впервые участвовал в настоящем сражении.
– Да ну? И как тебе, мальчик?
– поинтересовался граф Дериварн у Джайлза.
Осмелевший юноша провел пальцем по щеке, показывая на свежий шрам:
– Вот, видите? Тот, кто меня этим подарком украсил, сейчас уже на небесах, среди ангелов. Я его насквозь проткнул.
– Молодец!!!
– одобрил Томас, от всей души хлопнув Майкла по спине.
– Так и дальше держать! Ты, гляжу, сердцем отважен и рукой не подкачал, далеко пойдешь!
– Когда подрастет - сделаю его рыцарем и дворянином, - сообщил Александр, отпивая вина. Джайлз покраснел, как рак.