Время войны
Шрифт:
В бронежилете и шлеме удар учебной пули не чувствуется совсем. Но алые пятна на дымчато-белом зимнем камуфляже, который за ненадобностью в предстоящей войне используется в учебных целях, напоминает о том, что может быть, когда полетят настоящие пули.
Демонстрация в боевом тире, доказывающая, что эрланский бронежилет невозможно пробить даже из штурмовой винтовки с близкого расстояния, не очень успокаивала легионеров. Руки-ноги тоже большая ценность, а оторвать руку запросто может даже маленькая пятимиллиметровая
С другой стороны, землян умиляла забота эрланских создателей боевого снаряжения о мужском достоинстве солдат. «Бронеширинка», которая крепилась к поясу и надевалась поверх штанов, не только надежно защищала достоинство, но и легко открывала его в случае необходимости, а потом закрывала обратно.
Это было удобно для отправления естественных надобностей, но воины предпочитали другое объяснение, напрямую связанные с инструкциями и приказами, которые в эти дни обильно сыпались из ставки.
«Бронеширинка» открывалась вверх, и оттянув ее переднюю часть на живот, можно было заниматься любовью, не снимая бронежилета, что как нельзя больше гармонировало с указаниями ставки о повышении боевого духа путем изнасилования вражеских женщин и об отказе от ложного сочувствия к побежденным.
Игорь Иванов видел, что у многих легионеров эти указания вызвали неподдельную радость. Она затмила даже страх перед высадкой и боями. Теперь воины горели нетерпением. Две недели до высадки казались им вечностью, а бои — пустяком.
Боевой дух и впрямь поднялся, и только некоторые, вроде романтического девственника Игоря Иванова, испытывали по этому поводу негативные эмоции от смущения до отвращения.
— Это уже фашизм какой-то, — говорил Игорь, но капитан Саблин был с ним не согласен.
— Думаешь, наши в Германии или в Афгане иначе поступали? Нет, тут все правильно. Старая военная традиция — брать трофеи и трахать баб. Когда по тебе стрелять начнут, сам сразу поймешь, что это — лучшая компенсация.
— Ну и что? Разве это хорошо?
— А ты забудь про хорошо и плохо. Хорошие на войне гибнут первыми. Лучше выпей озверинчику, и сразу все пройдет.
«Озверином» русские легионеры окрестили препарат, который заменял в эрланской армии «наркомовские сто грамм». Вызывал он, правда, не озверение и даже не агрессию, а нечто вроде эйфории, когда и море по колено, и горы по плечо — но без потери контроля над собой.
Этот препарат был настоящим лекарством против страха и очень хорошо помогал от депрессии, ипохондрии и ностальгии. Бойцы были готовы жрать его горстями, хотя превышение дозы не давало пропорционального эффекта, а лишь вызывало бессонницу.
Саблин советовал подчиненным поберечь препарат для войны. Его запасено по тысяче суточных доз на брата, но если истреблять таблетки такими темпами, то этого хватит ненадолго. Но воины не больно-то слушали своего командира. «Озверин» они закусывали морфогеном и засыпали, как убитые, чтобы смотреть удивительно яркие сновидения, которые неизменно вызывал этот «колесный коктейль».
Но все это не касалось Игоря Иванова, который «колеса» игнорировал и все глубже впадал в депрессию, потому что не мог забыть ни о самоликвидаторе, ни о предстоящей войне.
И наконец он не выдержал.
Так часто бывает с теми, кто принципиально не пьет спиртного. Однажды наступает момент, когда не пить уже просто невозможно. Жизнь такова, что если не пить — то и жить не хочется.
Нечто подобное получилось и с Игорем.
Он отломил от плитки разовую дозу, которая быстро растворилась на языке и тотчас же сделала мир веселым и ярким, полным красок и радости. Игорь был готов свернуть горы и подумал в числе прочего, что идея поголовного изнасилования женской части покоренных народов не так уж и плоха.
Романтика романтикой — а бабу хочется.
23
Полное сосредоточение легиона на орбите опорной планеты, намеченное на день Д+66, затянулось на два дня. Последним пришел, как водится, звездолет 13-й фаланги, и начштаба легиона Бессонов распорядился тут же отправить его обратно.
— Не хватало еще, чтобы они опоздали к началу вторжения, — сказал он, и с ним согласились все, кроме начальника службы формирования, у которого как раз на Д+68 была намечена учебная высадка 13-й на побережье опорной планеты.
— Если затеять с этой бандой учебную высадку, мы отсюда до сотого дня не выберемся, — парировал возражения Бессонов. — Пусть высаживаются сразу в бой. Все равно 13-ю списываем — какой смысл на нее время тратить?
Бросать одну недоукомплектованную и необученную фалангу на многомиллионный город, набитый войсками, действительно означало списать ее в расход еще до начала боев. Но все понимали, что учебная высадка большого эффекта тоже не даст. Все то же самое вполне можно отработать на тренажерах.
На натуре, конечно, лучше, но генералы отлично знали, чем кончаются эти учебные высадки. Выход техники из челноков на берег занимает считанные часы, а обратно ее погрузить — и за несколько дней проблема. Ведь все машины надо расставить по своим местам, чтобы при боевой высадке не было путаницы.
Для этого надо сначала собрать всю технику в кучу, подсчитать, сколько машин утоплено в море и побито в учебном бою, правильно построить то, что осталось, на побережье, загнать машины на челнок (в ходе чего еще несколько единиц непременно разобьют или утопят), а по возвращении на корабль расконсервировать резервные машины и доукомплектовать матчасть.