Время Вызова. Нужны князья, а не тати.

Злотников Роман Валерьевич

Андрей усмехнулся:

— Тем же, да не совсем.

— То есть? — не понял Сема.

— Ты знаешь, что о нас думают твои американцы, меня, честно говоря, не так уж сильно и волнует. Я это хочу доказать в первую очередь себе. Правда, — вздохнул Андрей, — пока как-то не очень получается…

Глава 2

— Все это хорошо, Ирина Борисовна, но если серьезно говорить о регионах, у нас нет для них продукта. Все, чем мы торгуем в Москве и Питере, для регионов — дорого. То есть и на этот продукт там, конечно, найдется покупатель, но он уже поделен…

Ирина откинулась на спинку кресла и сцепила руки в замок. Идея двигаться в регионы принадлежала ей. В Москве рынок сжимался, как шагреневая кожа. Причем не за счет сокращения спроса, а за счет быстрого, будто на дрожжах, роста предложения. Но что такое

Москва — в лучшем случае десять-двенадцать миллионов потребителей. А в России живет сто пятьдесят миллионов человек… казалось бы, работай — не хочу. Но Ивар прав: в регионах, даже если брать города с численностью населения около миллиона, их покупателя наберется едва ли несколько процентов от московского уровня. Ибо то, что в Москве считается средним доходом, в регионах уже достаток или даже богатство. И то, чем здесь они торгуют как «эконом-классом», там уже «мидл», причем верхний «мидл». А строить стратегию продвижения в регионы на верхнем «мидле» очень затратно. Больших же затрат они себе сейчас тоже позволить не могут. Короче — замкнутый круг…

— А если… — Она осеклась, обдумывая появившуюся мысль. Не слишком ли смело? Но ведь другого выхода нет. Ирина окинула взглядом свой «штаб», внимательно глядящий на нее, и с некоторым драматическим напряжением в голосе произнесла:

— А что если нам купить Тасовскую фабрику?

С минуту в кабинете висела напряженная тишина, а затем Ивар изумленно переспросил:

— Та… тасовскую?! Да это же… рухлядь!

— То, что они производят — да. Но на успешно работающую фабрику у нас денег нет. А на Тасовскую хватит. К тому же у них только две серьезные дыры — производство плиты и обработка кромки. Раскроечные машины у них вполне приличные. Так что вся проблема — в культуре производства. И если с кромкой мы ничего поделать не можем — придется вкладываться, то по производству плиты нужно посмотреть логистику. Вполне возможно, что на первоначальном этапе при необходимых нам объемах производства выгоднее будет вообще прикрыть этот цех и просто возить готовую плиту. Как думаешь?

Ивар покачал головой, хотя на его лице появились проблески понимания. Но тут подал голос Никита:

— Ирина Борисовна, а вы понимаете, на что идете? В Тасовке это единственное крупное предприятие. И вся Тасовка живет с него. Кто тем, что на нем работает, а кто тем, что с него стащит. Охрану из местных набирать бесполезно. Значит, придется возить. И регулярно менять. Пока не скумовались. И вообще, минимум два года, пока мы не добьемся требуемого качества и не наберем обороты, вся Тасовка будет вас дружно ненавидеть. Потому что для двух третей ее жителей вы будете той, что посадит их на голодный паек. Два года без воровства… это ж уму непостижимо! Для всех. В том числе и для той трети, которая будет работать на фабрике и зарабатывать. Да еще противодействие прежней команды. Они же там хозяйничают, что боярыня Салтычиха у себя в имении. А тут придет неизвестно кто неизвестно откуда и без всякого утверждения на бюро райкома и согласования в Минсельхозпотребсредтяжмаше отберет у них все. Да они еще на этапе сделки уже так настроят народ, что нас там встретят с вилами наперевес. Вы к этому готовы?

Ира несколько мгновений молчала, а потом повернулась к Никите и тихо спросила:

— А варианты? Если мы остановимся в развитии, то рано или поздно умрем. Нас задушат те, кто уйдет вперед, пока мы будем топтаться на месте. А что касается Тасовки… Испугаться и отступить, даже не попробовав? Это ты предлагаешь?

Никита пожал плечами, будто намекая, что его дело лишь предостеречь. А решения здесь принимает не он.

— А что касается противодействия — выясни, кто там сейчас главенствует, и, если твои опасения имеют под собой почву, будем действовать скрытно. И быстро.

Спустя полторы недели перед опущенным шлагбаумом на железнодорожном переезде в Тасовке внезапно остановилась кавалькада машин. Баба Настя, бессменно проработавшая на переезде почти сорок пять лет, а сейчас, после того как ее заменили автоматикой, все равно приходившая на знакомую лавочку привычно посидеть и поглазеть на проезжающие машины, насторожилась. Машины были с московскими номерами, поэтому беспокойство бабы Насти было вполне объяснимым. До сих пор приезды москвичей в Тасовку ничем хорошим не кончались. Ибо приезжали сюда, как правило, всякие крутые, порыбачить на дальних озерах, поскольку ничего иного, хоть сколь-нибудь привлекательного для столичного люда в Тасовке не было. А там столичные гости отрывались, как

говорится, по полной. Ежели на озерах останавливались, как местные жители их называли, «жипы» (а кое-кто изменял и вторую букву этого слова), местный люд тут же прятался по домам и старался не высовываться. Такая традиция появилась в Тасовке после одного случая. Когда местные мужики, подпив, решили «пугануть» приезжих. И нарвались на шесть стволов. Впрочем, братки стрелять не стали (объясняйся потом с милицией, это ж не свои, которым традиции не позволяют впутывать в дело ментов), а под прицелом стволов заставили мужиков спустить штаны и затем выпороли их и отправили домой без этих самых штанов. Впрочем, в народе ходили и другие истории, например про Кольку-рыбака из Щекино, что с той стороны озер. Он по пьяни снял у «жиповских» сети, то есть не специально ихние, а вместе со своими, а они с утра приперлись к нему на двор и устроили глумлеж. Так Колька ввечеру занял у соседа ружьишко и, когда «жиповские» поплыли на надувных лодках ставить свои сети вдругорядь, жахнул по лодкам дробью. А пока те, с матами, плюхали вплавь до берега, вскрыл баки и ухнул в кажный по кило сахарного песку. А те сдуру, как выбрались из воды, тут же принялись «жипы» заводить. Погреться хотели, блин. Ну и запороли движки напрочь… Мужики с транспортного цеху потом Кольке на магарыч скинулись. Движки они, конечно, починить не починили, но содрали с «жиповских» изрядно. С тех пор вроде как попритихло, однако, вишь ты, опять появились… Баба Настя подскочила с лавки, собираясь бежать до Нюры, старой товарки, дабы поделиться новостью, а в этот момент сигнализация переезда прекратила мигать, шлагбаумы поднялись и несколько машин с московскими номерами въехали в Тасовку…

Директор Тасовской мебельной фабрики проводил производственное совещание. В своем обычном стиле, выработанном за десятилетия пребывания в советской номенклатурной обойме, то есть с разносами, картинным потрясанием руками, жаханьем кулаком по столу и всем таким прочим. Сейчас он как раз распекал начальника транспортного цеха. Причем большинство присутствующих даже не догадывались, что истинной причиной недовольства директора было вовсе не снижение производственных показателей в этом квартале, а кое-что иное. Но даже те, кто знал истинную подоплеку недовольства директора, предпочитали помалкивать. Впрочем, и они не были в курсе всех причин сегодняшнего раздражения директора. Дело в том, что вчера утром он получил странную телеграмму, приглашающую его на заседание какого-то непонятного «собрания акционеров». Он, естественно, принялся звонить по нужным телефонам, но ничего толком выяснить не удалось. Те, до кого удалось дозвониться, были не в курсе, а до наиболее влиятельных людей так и не дозвонился. И это настораживало. Естественно, ни на какое собрание он не поехал. Вот еще, нужно будет — пусть сами приезжают. Он здесь директор, и никакие всякие там акционеры ему не указ.

— Ну что, так и будем молчать? — осведомился директор, собираясь вывалить на голову виновника очередную порцию ругани, но тут двери его кабинета распахнулись и на пороге появилась странная компания. Директор оторопело уставился на вошедших, хотя, надо отдать ему должное, его замешательство длилось не более минуты. Он вскочил из-за стола и заорал:

— Кто такие? Кто пустил?! По какому праву?!

Вошедший первым крупный мужчина явно бандитской (по мнению директора) наружности мило улыбнулся и, раскрыв папочку, сообщил:

— Согласно решению собрания акционеров, состоявшегося вчера в двадцать часов тридцать минут в здании областного комитета по управлению имуществом, о чем вы были уведомлены телеграммой, Дузь Илья Кузьмич освобожден от должности директора Тасовской мебельной фабрики. — И он протянул ему листок: — Вот, ознакомьтесь.

Директор тупо уставился на переданный ему листок, а затем лицо его побагровело, отчего он стал похож на свиную тушу, коптящуюся на вертеле, и заорал:

— Охрана!

Начальник охраны, топтавшийся в приемной, испуганно просунул голову в проем двери.

— А ну выведите отсюда всех этих людей. И вызовите милицию!

— Не стоит, — спокойно и даже несколько лениво отреагировал мужчина, — охрану мы привезли свою. И, прямо скажем, не чета вашей. А что касается милиции, то она уже здесь. — Повернувшись к какому-то мужику, он указал на него рукой: — Знакомьтесь, заместитель начальника РОВД, начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями, майор милиции Лопахин. Кстати, он ознакомлен со всеми документами. Так что… — мужчина развел руками, — могу я попросить вас освободить сейф от личных вещей и передать мне ключи?