Время жестоких снов
Шрифт:
– Это сколько ж мы не виделись? – спросил Андрюха.
– Дык с Анькиной свадьбы! Четыре года, – ответил он, кренясь лицом к бутылкам.
Свою учебу в универе Славка вспоминал с ощущением непрерывного, пусть и бестолкового счастья, а вот его нынешний собутыльник вскоре заскучал, вылетел со второго курса и отправился в армию. Отслужил где-то в этих местах, проникся таежной красотой и, помыкавшись по стране, вернулся сюда же, устроился егерем в заказник и работал уже без малого восемь лет. А Славка,
Многое поменялось, а вот студенческие связи, вроде бы давно прервавшиеся, с годами неожиданно окрепли, и сейчас Славка – в студенчестве Славдий, впрочем, никто, кроме Андрюхи, его так не звал – сидел у старого друга в таежном поселке, за хренову тучу километров от дома, и бухал по-черному.
Неожиданно Славка обнаружил, что вслед за Андрюхой дико орет «На поле танки грохотали», зная песню через слово и лихорадочно пытаясь вспомнить: что там было с концом?
Было даже не хорошо, а просто офигительно.
И немедленно начались видения. Внезапно посреди комнаты возник капитан милиции, с ружьем и в бейсболке. Говорил он что-то про геологов и корову, слова не попадали Славке в мозг. Андрей испытывал схожие проблемы, потому как махал руками и кричал на мента:
– Фролыч! Фролыч! Давай с нами! Друг ко мне приехал!
Славке очень хотелось понять, что ответило видение, но мир неожиданно качнулся, и стол бросился на него, больно ткнув в щеку бутылкой.
И настала ночь.
Утро было хмурым.
Славка ощутил себя на кровати, провел рукой по телу, пытаясь определить, одет он или нет, и определил. В голове бесились черти, дергали за извилины и даже вроде бы что-то противно пели под адскую музыку. Музыку было слышно очень хорошо, а пение изредка. С третьей попытки сев относительно горизонтально, он веско сказал:
– А-а-а…
Андрей Юрьевич, напротив, выглядел до обидного лучезарно. Он сидел на стуле посреди комнаты и играл на баяне. Вопрос с пением разрешился.
– Восстал? – спросил его Андрей. – Разговаривать можешь?
Славка скривил лицо в том смысле, что «конечно могу, какие сомнения?» Андрей встал, принес наполовину полный стакан и кусок хлеба с картофелиной. Строго по рецептам народной медицины.
– Давай, Славдий, давай, – подбодрил он. – А я тебе говорил: не пей ты это «уиски», организм не обманешь!
Славка привез в подарок ребристую бутыль дорогого виски, но совершенно не помнил, какое оно было на вкус. Зато вкус настойки помнил хорошо. Неосмотрительно тряхнув головой, он поморщился и опрокинул в себя лекарство.
– Что жальце скукожил? – засмеялся Андрей. – Совсем вы в городах своих пить разучились! Сейчас отпустит!
Действительно, развиднелось.
– Пошли, я тебя в сортир отведу.
На крыльце Славка невольно замер. Вокруг сияла великолепием тайга, не какие-то там лесопосадки или сосняки-дубравы, стиснутые полями да дорогами, а настоящий лес. С волками и медведями. Кое-где из тайги высовывали зеленые головы скалы. И воздух… воздух…
Ему сразу полегчало. Они зашли за дом, и там Славка обнаружил ментовский шестьдесят девятый газик.
– Это чего, не глюк вчера был?
Андрюха посмотрел на него с подозрением.
– Какой глюк? Это Фролыча тачка, участкового нашего. Он у меня ее всегда ставит, когда к нам приезжает. Ты в сортир-то сходи.
Сортир демонстрировал, что хозяин не чужд наук. На двери насквозь было формульно прорезано «еравноэмцэквадрат», а на полочке лежал распотрошенный учебник по квантовой физике. Почти храм науки. Ну, не храм – часовня.
Жизнь налаживалась.
– А я помню, как вчера Фролыч приходил, – сказал он, выходя наружу. – Еще что-то про пропащую корову говорил и геологов. Пропавшую… Тьфу. Корова куда-то делась. Или геологи.
Андрюха ухмыльнулся.
– Ага. Корова. У Фролыча тут любовница, вон, на том конце села живет. Он потому и машину тут ставит, чтоб глаза не мозолила.
– И чего, помогает?
– Неа. Тут разве что скроешь.
Неожиданно Славка вспомнил бейсболку.
– А чего он в бейсболке?
– А! – ухмыльнулся друг. – Это трофей. Года три назад трое браконьеров пытались Фролыча завалить, но не преуспели. Бейсболка была взята в качестве репарации. Как знак воинского отличия, тут такую на сто километров не найдешь. Ну, и фуражку они ему прострелили.
В газике с хрипом ожила рация. Андрей подошел к машине, открыл дверцу и некоторое время что-то пытался нащупать внутри.
– Седьмой, ответь базе! Базе ответь!
– Седьмой слушает, – ответил Андрей.
– Что за голос у тебя, бухой, что ли? – заинтересовалась база.
– Не, это Колыванов, егерь из заказника. А Владимир Фролыч в тайгу ушел. Корову ищет. Пропавшую.
– Знаю я эту корову, – проницательно заметила база. – Скажи ему, чтоб побыстрей искал, его Сам ищет.
Закрыв машину, Андрей почесал затылок.
– Придется Фролычу кайф обломать. За каким-то хреном он начальству понадобился. Пошли, тут недалеко.
Добрались быстро.
Они вошли во двор и остановились шагах в трех от двери.
– Алевтина! – крикнул Андрей. – Алевтина, Фролыч к тебе не заходил?
Некоторое время за дверью шуршало, потом она резко распахнулась и Алевтина выскочила на крыльцо. Она хотела было сказать что-то энергичное, но увидев чужака, осеклась. Вытерла руки о фартук и хмуро сообщила: