Время жить (трилогия)
Шрифт:
– Причем, не на одного тебя, а на весь отдел. А ты сколько уже откопал?
– Де-евять.
– И это за первый день!
– А разве плохо перевыполнять норму? – вдруг наивно спросил практикант.
Главный аж поперхнулся.
– Ну, парень, чему тебя только учили?! Норму перевыполнять нужно, но делать это надо умеючи. Если приказано нам выявить двадцать четыре, так мы должны представить ровно двадцать пять, и ни одной штукой больше. Понял? А то найдем мы, скажем, тридцать, а с нас и в следующую декаду потребуют тридцать.
Снова немного тишины.
– Так, это ерунда, это тоже. Это, так и быть, отправим в резерв, это – снова туфта… О, а это ты молодец, верно заметил.
– Это подозрительный? – жадно спросил практикант.
– Это дурак. "Как поедешь к родителям, сходи сама знаешь, к кому, чтобы забрать у него сама знаешь, что. А если заартачится, напомни ему сама знаешь, о чем". Ну кто так пишет?
– А как пишут настоящие подозрительные? – поинтересовался практикант.
– Настоящие подозрительные вообще ничего не пишут. На то они и подозрительные. А есть еще такие, что пишут, а к ним ни разу и не придерешься. Наверняка что-то скрывают, хитрые сволочи!
– Выходит, настоящие подозрительные, получается, выглядят совсем не как подозрительные? – растерялся практикант.
– Точно! А самые хитрые среди них – это те, у кого все в меру! И пишут они не слишком много, но и не так, чтобы мало. И подозрительные письма у них случаются, но опять не много, а как у всех.
Примерно с полминуты практикант обдумывал новую информацию.
– А скажите, господин старший офицер первого ранга, – наконец спросил он. – А какие из всех этих подозрительных самые… ну, самые-рассамые подозрительные?
Главный цензор ухмыльнулся.
– А это уже не наше дело. Это уж пусть начальство решает. Наше дело – маленькое: в случае чего подтвердить, что мы тоже не лопухнулись и сигнализировали.
Немного помолчав, он, вздохнув, грустно добавил.
– Знаешь, парень, ты об этом никому не говори, но мне кажется, сколько бы мы этих подозрительных не выявляли, а самые хитрые все равно как-то выкручиваются…
Главный цензор был прав. Одно из писем, прошедшее через его отдел и совершенно невинное на первый, второй и последующие взгляды, на самом деле содержало в себе следующее послание:
Стрелок – Центру.
Жители одной из крупнейших стран Филлины достигли соглашения с имперскими силами, разделив с ними сферы влияния. Вторжение затронет только половину планеты. До окончания его первой фазы установление контакта с филитами проблематично. Меры по осуществлению этого контакта, равно как и оказанию филитам посильной помощи, находятся в стадии разработки. Подробный отчет о событиях на Филлине будет отправлен позднее…
Глава 22. За два часа до рассвета
Облака
Это был обычный рейс. Самый обычный рейс авиакомпании "Элиэньети Виалакана" – "Воздушные линии Вилканда" из Ньидерферазы – столицы государства Зеннелайр в северо-восточном Заморье. Самый обычный, если не считать того, что для Либсли Ворро это был первый рейс в должности командира экипажа.
Либсли Ворро было тридцать лет. От отца-вилкандца он унаследовал невысокий рост, крепкое телосложение и почти круглое широкое лицо с тяжеловатой нижней челюстью. От матери-чинетки – русые волосы, темные глаза и совершенно непроизносимое с точки зрения любого вилкандца имя Либсли (в вилкандском языке в середине слова после согласной должна обязательно следовать гласная, так что друзья называли его Ли или уменьшительно Лиу). Любовь к небу, решительность и независимый характер он развил в себе сам.
Выполнив маневр и снова включив автопилот, Ворро покосился на сидящего в кресле второго пилота Лагана Коэна – одного из самых опытных летчиков "Воздушных линий Вилканда", игравшего в этом рейсе для Ворро роль целой экзаменационной комиссии. На лице Коэна, как обычно, не отразилось никаких эмоций, и Ворро оценил свои действия как абсолютно и единственно верные. Штурман экипажа Кисо Неллью, высокий (для вилкандца) и немного нескладный блондин с честным открытым лицом положительного киногероя, земляк и ближайший друг Ворро, за спиной Коэна одобрительно поднял большой палец.
И тогда Ворро решил, что имеет полное право отлучиться на несколько минут в туалет.
Едва покинув кабину, он вдруг оказался на импровизированной выставке зеннелайрских сувениров. Выставку устроила Маре, молоденькая стюардесса, впервые побывавшая в Ньидерферазе и истратившая там за сутки чуть ли не половину месячной зарплаты.
– Сто двадцать лаков, – мимоходом оценил Ворро очередной экспонат – красивое ожерелье из шлифованных камешков. – Ну, может быть, сто тридцать.
– Пятьдесят! – гордо заявила Маре, лучась от счастья.
– Не может быть! – Ворро даже остановился. – Это что, получается, на наши деньги меньше восьмидесяти тысяч?… А ну, покажи-ка… Странно, ничего не понимаю. Это не подделка, настоящий драконий глаз, и работа неплохая. Но почему так дешево? Ты что, торговалась?
– Да нет, – пожала плечиками симпатичная пухленькая светловолосая Маре. – Я же помню, в Зеннелайре торговаться не принято. Я купила это в одной маленькой лавочке в каком-то тупичке за железнодорожным вокзалом.
– Смело, – прокомментировал Ворро. – Или глупо. Скорее, второе.