Время жить. Пенталогия
Шрифт:
Хотя в глубине души он знал, что не мог поступить иначе. Воспитание-с…
Продолжая жалеть себя, он поставил пустую чашку на услужливо подставленный поднос. За спиной камердинера вырисовался личный парикмахер с феном и набором инструмента для укладки волос.
– Потом. После тренировки.
Наставник уже ждал его в спортзале, облаченный в черно-красный спортивный костюм и в головной повязке голубого императорского цвета.
Именно то, что ему сейчас нужно. Чистая, не замутненная сознанием работа тела. Бросок. Еще бросок. Уклонение. Обратное сальто
– Вы сегодня невнимательны, принц, – констатирует факт наставник, рывком поднимая его на ноги.
Вот напасть! И всего-то был простой "обратный крюк"! На такой примитив он не попадался вот уже два… нет, почти три месяца, после той… э-э-э… Замнем тему.
– Вам нужно серьезно потренировать уклонения, – говорит наставник. – Отключите сознание, доверьтесь вашему мозгу, дайте энергии свободно течь через вас – только тогда вы сможете увидеть атаку еще до ее начала. И гибкость, гибкость! Путь амитанаграи-ре – это путь гибкости. Вы молоды, у вас гибкое тело, и это должно стать вашим преимуществом. Продолжим!
И вперед! И не жалеть себя! Тренированное тело гибко и послушно. Уклонение! Уклонение! Обратный прогиб! Стремительно летящий в лицо металлопластовый имитатор клинка словно сам собой оказывается зажатым между ладонями! Наставник одобрительно хмыкает. И снова атака! Кувырок с заваливанием! Кулак наставника проходит вскользь по ребрам! Подсечка в шпагате! Подскок! Сальто с двойным выпадом! Летящая нога встречается в воздухе с рукой, и вот он снова лицом вниз на матах, кажется, на том же самом месте.
– Не так уж плохо, – с ноткой одобрения произносит наставник. – Для сегодняшнего дня неплохо. Можно сказать, что мы провели с вами полноценную тренировку. Но помните, принц. Никогда не думайте о посторонних вещах во время схватки. Даже учебной. Никогда!
Легко сказать, не думать! Счастливый человек! Сейчас, небось, переоденется, спустится на станцию спецподземки, покажет охране свой пропуск и пойдет себе, свободный и счастливый, куда ему захочется. Несправедливо. Наставнику можно, а ему, принцу первого ранга, племяннику Императора – нельзя. И все тут.
После душа он оделся сам, без камердинера. Раньше это мелкое нарушение порядка всегда доставляло ему небольшое удовлетворение, сейчас – только раздражало. Тоже мне, достижение, сам натянул штаны, и уже гордится собственной самостоятельностью. Фу. Белоручкой был, белоручкой и остался.
И наконец, завтрак. В Малой Столовой, хотя она только называется Малой, а на самом деле больше спортзала.
Гонг.
– Ее Высочество леди Элаэнне! Его Высочество принц Кэноэ!
Престарелый церемониймейстер, пыжась, стукает своей палкой по паркету.
– Доброе утро, мама!
– Доброе утро, Аутви! Ты сегодня рано встал?
Она всегда называла его только детским именем, да еще с уменьшительно-ласкательным префиксом. И правильно. Детское
Пауза грозила слишком затянуться.
– Да, мама, – поспешно сказал он. – Как проснулся в семь утра, так и все. Зато столько времени оказалось до завтрака.
– Вот и хорошо, – улыбнулась леди Элаэнне. – А то прибежал, похватал что-то наспех, и снова бежать.
Он наклонил голову. И верно, в последнее время он, действительно, вечно опаздывает на завтрак. И от того торопится.
– Тебе налить сока? – спросил он, чтобы скрыть смущение.
– Налей, Аутви. Аурканрового. А тебе чего положить? Наша Нриант по секрету призналась, что ей сегодня особенно удались тосты. Вот эти, с соленым сыром и ломтиками копченого мяса. Попробуешь?
Широкое лицо главной поварихи Нриант, стоящей за спиной матери у передвижного столика со снедью, расплылось в улыбке. Все-таки, необычный человек его мама. Все ее очень любят, и родственники, и слуги. И ничем она вроде бы таким не выделяется – невысокая, чуть-чуть полноватая, привлекательная, но совсем не похожая на холеных придворных красавиц, да и выглядящая на все свои четыре дюжины с хвостиком. Но с ней всегда так хорошо и спокойно, и есть у нее такая… добрая аура. Он и не помнит, ругала ли она его когда-нибудь, даже в детстве. Если и ругала, то тут же отходила. Надменно-ледяная тетя Стоэмран, и та рядом с ней становится похожей на человека…
У леди Элаэнне была привычка читать за едой, но сегодня ее книга лежала на краю стола названием вниз. Но и этого хватило ему, чтобы безошибочно опознать Тоолна, того самого, что он купил в городе четыре дня назад. В этом не было ничего удивительного: библиотека у них была общая, и то, что он тоже пополняет ее, всегда вызывало в нем чувство гордости и удовлетворения. Но сейчас эта книга только напоминала ему об утрате.
– Ты сильно расстроился из-за того, что не сможешь сегодня пойти в город?
Ну вот, его мама, оказывается, еще и телепат.
– Расстроился? По-моему, здесь нужно какое-то другое слово. Какая бы она ни была, но это была часть моей жизни. И она мне нравилась.
– А помнишь, как ты когда-то любил прятаться в самых неожиданных местах, и мы с бабушкой вечно тебя искали?
– Это было давно, мама. Я уже не ребенок.
– Да, Аутви. Ты уже вырос. Но тебе по-прежнему не нравится твоя жизнь.
– Слишком много хорошо – тоже плохо. Нет, я был в городе, я мог сравнивать и знаю, что по сравнению с ними мы живем… как в сказке. Но иногда это так скучно. Мне часто становится страшно от того, что всю жизнь придется прожить вот так – бесцельно и бессмысленно. Зачем все это?! Вся эта роскошь, богатство, если не оно для нас, а мы для него? Зачем мне целых три голубых унитаза? Ведь по-настоящему мы никому не нужны, а нас все держат и держат здесь как в большой клетке, даже неизвестно, ради чего!