Время жить. Пенталогия
Шрифт:
Глава 17. Эффектно и эффективно
– …Господин Собеско, подумайте. Вы уверены, что приняли правильное решение? Курсы по переквалификации…
– (устало) Прошу извинить меня, но вы сами понимаете, насколько это нереально. Я выбрал.
– (со вздохом) Ну хорошо, капитан. Значит, Тороканские Ворота?
– А куда еще пришельцы, по-вашему, могут сунуться?
Строчки медленно ползли по экрану, белые на бордовом.
"…Геологически, Срединное Море представляет собой рифтовое образование, возникшее около 15 миллионов лет назад на месте гигантского разлома, отделившего Приморье от Заморской континентальной
… Полуостров Тороко. Расположен на юго-западе Приморья и закрывает Срединное Море с запада. От Заморья отделен Ламинским проливом шириной 18 километров (в самом узком месте). С материком соединяется десятикилометровой ширины перешейком, местное название – Тороканские Ворота… Юго-восточная оконечность полуострова, мыс Кайзерни-Нош, является крайней южной точкой Приморья…
Командир Пээл убрал с экрана текст и увеличил масштаб карты. Полуостров Тороко напоминал по форме бутылку с вогнутым донышком и коротким узким горлышком, вытянутую на юго-юго-запад. Длина полуострова составляла сто двадцать километров, ширина – около тридцати. К перешейку он сужался до десяти километров, но целый лабиринт бугров и оврагов с одной стороны и гряда остроконечных скал с другой сужали проход, оставляя дефиле шириной менее пяти километров, собственно Ворота.
За Воротами начиналась лесостепь, ровная как стол, с небольшими речушками – для танков местность почти идеальная. Командир задумчиво почесал нос. Восемнадцатикилометровый пролив танкам не под силу, значит, надо монтировать платформы на антигравах, прямо на месте организовать периметр безопасности, провести регламентные работы, привезти туда техников, боеприпасы, запасные части – целое дело. Но лучше, пожалуй, ничего и не придумать.
Командир еще раз обратился к карте. Похоже, полуостров достаточно густо заселен. Но крупный город всего один – вот он, на донышке бутылки, у основания остроконечного юго-восточного мыса. Местное название – Акес или, в скобках, А-каи-иес. Ну и имечко! Командир слегка поморщился. Нет, лучше пусть будет Акесом, а то и не выговоришь.
Сирена воздушной тревоги в госпитале была на редкость противной. Она издавала не привычный вой, а, скорее, режущий пронзительный визг. Дилер Даксель зажал уши ладонями.
– А мне приходится слушать это по несколько раз в день, – пожаловался ему Драйден Эргемар. – Летают тут и летают, будто неба им мало.
Сирена наконец смолкла. Даксель философски пожал плечами и посмотрел вверх, на затянутое высокими серыми облаками небо. Ни он, ни Эргемар, и не собирались куда-то бежать или прятаться.
Эта тревога была сегодня не первой и, очевидно, не последней. Пришельцы, во время первого же налета перемешав с землей зенитную батарею, осмелившуюся их обстрелять, превратив три военных аэродрома в свежераскопанные картофельные поля и развалив двумя ракетами два самых высоких здания в городе – мэрию и храмовую башню, – потеряли затем к Акесу всякий интерес. Все шесть последующих дней и "Молнии", и сопровождаемые ими медлительные "Драконы" проплывали над городом не задерживаясь, на большой высоте, не ожидая, да пока и не получая никакого отпора.
Впрочем, местные жители не испытывали по этому поводу особого облегчения. Они были заложниками географии, а против нее сделать что-либо было невозможно.
За узкой полоской Ламинского
Тем временем Эргемар и Даксель продолжали разговор, прерванный сиреной воздушной тревоги.
– Я вспомнил, что как-то забыл поблагодарить вас за то, что вы меня вытащили, – говорил Даксель. – Хотя, надо сказать, я оказался при этом в чужой стране без документов и денег.
– ???
– Ага. Я оставил бумажник с документами в кармане плаща, который в последний момент передал сыну. Каре… моей жене показалось, что он слишком легко оделся.
– Вы так и не можете связаться со своими? – участливо спросил Эргемар.
– В том то и дело. Макьелин до сих пор в эвакуации, с Эррелом связи нет или она очень плохая. Все, что мне удалось, это передать одним знакомым, чтобы они передали моим, что я жив и скоро вернусь. Я бы попытался связаться с Легуштом, но без денег особенно не назвонишься. У меня есть несколько сотен курушей, но Шуан, черт возьми, не входит в Золотой Пул, и их никто не принимает и не обменивает. У меня есть золотой счет в Тогродском Морском Банке, но он именной, а не номерной, а карточка осталась там же, где и паспорт, так что со счета я могу снять самый мизер.
– А что вам говорят местные власти? Ко мне они отнеслись очень любезно и пообещали помочь добраться до дома, как только возобновится движение через пролив.
– Вы здесь легальный иностранец из дружественной страны, с паспортом и фирмой за спиной, – вздохнул Даксель. – Нет, у меня к ним нет особых претензий. Они подлатали меня в госпитале и даже предложили отправить меня за счет казны в Эррел. Надо было соглашаться, но тогда – мне ведь только через пролив, а там я почти дома – вот я и подумал, зачем делать такой крюк… А потом пришельцы перекрыли пролив, в Тороканских Воротах, видимо, обновляют старые укрепления, проезд через них тоже закрыт, вот я и застрял. Теперь жду, не знаю чего. Наверное, высылки. А пока выдали бумажку с печатью, талоны на еду, поселили даже в каком-то приюте. Хожу, правда, каждый день отмечаться в полицию, в общем, приходится бегать…
– Зато вы хоть город повидали, – заметил Эргемар. – А я все сижу здесь в четырех стенах. Говорят, красивый город. Какой он из себя?
– Какой? – медленно повторил Даксель. – Может, и красивый. Но, пожалуй, странный какой-то, двойственный.
Даксель надолго задумался. Город действительно производил странное впечатление. Двухтысячелетний Акес словно отторгал два последних десятилетия своей истории. Он не хотел быть Акесом, столицей девятнадцатой провинции Граниды, и несмотря ни на что, стремился остаться картагонарским Акайесом, Стражем Пролива, клинком, приставленным к горлу Граниды. И среди прямоугольных зданий послевоенной постройки вдруг появлялись пятиэтажные ступенчатые пирамиды, окаймленные засаженными зеленью террасами. На тенистых площадях все еще сохранялись квадратные скверики в типичном заморском стиле. А старики в белых жилетах, сидящие за столиками многочисленных кафе, вынесенными прямо на улицу, медленно потягивали из длинных деревянных трубок дым тлеющих листьев кустарника кош – привычка, непопулярная в Приморье, но очень распространенная в Картае или Шуане…