Время жизни
Шрифт:
Улисс молча глядел туда, вниз, сквозь пелену испачканного смогом заката, и вспоминал те времена, когда мегаполисы только разрастались, а он еще ходил по земле, только по земле. Три десятка лет послевоенного европейского промышленного бума не прошли даром. Последний раз он спускался ниже пятидесятого уровня три года назад. А вне мегаполисов ему и вовсе нечего было делать – там либо простирались бесконечные поля ветряных ловушек, стояли пластиковые ребра гидропонных ферм, либо просто было голо и пусто. Так пусто, что мороз по коже. Ничего живого.
Загалдела очередь у платформы, по монорельсу, звеня подвеской, подкатился вагон «нижнего» метро. Не спеша Улисс пристроился
Технике ухода от преследования в городских джунглях он мог поучить любого профи сыскного дела. Теперь пересесть на следующей станции – и прямиком на арендованную для такого случая на пару дней квартиру. Этот вагон шел через территорию «Джи-И», так что от потенциального контроля Улисс еще не ушел. Все прототипы, полученные Корпорацией в свое распоряжение, должны были жить так, чтобы их маршрут до дома минимально приходился на районы, контролируемые текущим работодателем. Так что даже вопросов, почему вчера сошел здесь, а не там, не должно возникать.
Платформа неприятно шаркнула по обшивке вагона, он остановился, покачиваясь. Вот теперь – на волю, и скрыться совсем, уйти, подальше от этого треклятого задания.
Улисс выдохнул и шагнул на платформу, опережая хлынувшую толпу. Спуститься на два уровня ниже, отыскать нужную линию, такую же безликую платформу, ведущую куда-то в глубину сырого темнеющего города.
Теперь прислушаться к себе – если за ним все-таки следят, то на одежде где-то уже притаился темный глаз маяка. Жаль, он не мог себе позволить даже простейший датчик, вшитый в рукав, уходить от слежки с таким – замечательно, ходить на дело – лучше просто сдаться врагу. С тем же успехом. А потому нужно из последних сил напрячься и не выходить из затянувшейся, почти невыносимой спячки.
Хотя… Если маяк и есть – избавляться от него все равно рано. Убойная дистанция таких штук – от силы километра полтора. Это по прямой. В металлизированном хаосе мегаполиса, считай, его «слышно» только в непосредственной близости. Осталось только запутать логи автолокатора и придумать для прототипа пристойную легенду. Чтобы в случае обычной проверки не привлекать излишнего внимания. Ну а в случае серьезных подозрений все равно спецы-дознаватели «Джи-И» свое дело сделают.
С шипением распахнулись очередные безликие двери, вагон тронулся навстречу густой беззвездной мгле. Только мутные огни мелькали в туманных окнах сквозь зачинающийся мелкий дождь. Час пути – по меркам огромного мегаполиса, к тому же почти не знающего, что такое личный транспорт, это совсем немного. Иные привычно добирались до службы часами, только успевая дома поспать, а кое-кто на неделе и не возвращался, предпочитая коротать ночи в «спальном» закутке офиса. Это даже поощрялось.
Улисс помнил, сколько проблем каждый раз составляло с надежной анонимностью снять комнату для оперативных нужд. Этим занималась целая служба. Здесь еще было хорошо – сразу пять Корпораций боролись за контроль в этом бетонном хаосе плюс несколько мелких недобитых, полуподчиненных гигантам былых союзных и муниципальных ведомств имели кое-какое значение, не давая распоясаться трансконтинентальным финансовым группам, играя скорее на противоречиях последних, нежели своей собственной силой. Какие там армии, после Войны даже остатки натовских войск были годны лишь беженцев пугать. А покуда так продолжалось –
По широкому пандусу люди с пустыми лицами чуть не шеренгами шагали по домам. Серая глыба многоквартирника светлела в свете фонарей, огни в окнах еще почти не горели – рано, но скоро они зажгутся все. Когда в тесной квартирке всего одно окно, ведущее не на лестницу, а на внешнюю стену, люди привычно собираются у него, пытаясь заменить эту вязкую перемигивающуюся темноту за окном воображаемой тишиной и пустотой полумифической природы.
К чертям собачьим, Улиссу было мало дела до судеб абстрактных, далеких людей, ему было далеко до безграничного человеколюбия Ромула. Тот почти физически страдал от каждого эпизода бессмысленной борьбы человечества с самим собой. Соратнику же важно держаться максимально отстраненно – это спасает жизни, и не только своих людей, но просто – окружающих. Боевая машина Корпорации должна быть холодной и расчетливой.
Яркий люминесцентный свет заливал проходную, под тихое попискивание карточек люди разбредались по коридорам. Улисс сбросил с себя напускную вялость, быстрым шагом обгоняя тех, кто не спешил поторапливаться. Лифт пришел удивительно быстро, так что толпа еще не успела собраться. Ехать наверх было добрых пять минут, и потеть с дюжиной других бедолаг в плохопроветриваемом металлическом гробу – неприятно.
Наверху, в более престижных уровнях, освещение уже было не таким резким, исчезли и плохо окрашенные голые стены, а двери квартир уже посверкивали глазками телекамер, подключенных не к центральной станции охраны здания, а к личной системе безопасности. Кое-кто думал, что в этом есть хоть какой-то смысл.
Улисс хмыкнул, наматывая лестничные марши с узлового этажа. Треть уровня можно было и на местном лифте проехать, но светиться лишний раз перед камерами… Нужная дверь подмигнула ему звездочкой камеры, впуская в привычно тесный тамбур.
– Пришел?
– Пришел. Звал и пришел.
– Заходи.
Короткий бессмысленный обмен фразами на самом деле имел вполне четкий и ясный смысл. Все в порядке, слежки не замечено, тревожных сигналов «сверху» не поступало.
Войдя, Улисс наткнулся на взгляд своего прототипа. Нервничает, даже пальцы подрагивают. Ну, ничего, все уже закончилось.
– Ну что, грим выдержал?
– Вполне, как будто в зеркало гляжусь. Как прошло?
– Нормально. Все еще хочешь узнать, что мы доставляли?
– Н-нет, я уже передумал. Меньше знаешь…
– Вот и молодец. Вода горячая?
– Да вроде… я не проверял.
Улисс подмигнул своему уже поднадоевшему двойнику, надо избавляться от этой личины. В подсобке уже грелся дезинтегратор, хорошо, любой след в умелых руках говорит слишком о многом. В отличие от отпечатков пальцев генный материал не сотрешь, любой волос с его тела может служить уликой. Вот сейчас как следует помоемся…
Сквозь шум ринувшегося по трубам водяного потока Улисс прокричал через дверь:
– Эй! Растворитель принеси!
Избавляться от пластического грима было каждый раз делом весьма неприятным. Нужно было отлепить слезающую пластами «вторую кожу», соскоблить с лица чужие брови, даже специально изготовленный парик пошел вразнос – делался он на один раз, тонкий материал позволял коже нормально дышать, вода же губила все безвозвратно. Снимать грим нужно было быстро – по плану уже полчаса спустя они оба должны были разойтись на пешеходном пандусе десятью уровнями ниже.