Время злых чудес
Шрифт:
– Сдается мне, ты фантазируешь, друг мой Андрюша. В последнее время ты стал уж очень романтичный.
– Да брось ты! – вспылил Паровозников. – При чем тут романтика? Совершенно очевидно, что баба не настолько переживает, как, по идее, должна бы.
– Кому должна? Тебе? – спокойно спросила Лена. – Есть каноны переживаний? Эталон скорби? Какая-то схема, таблица – что?
– Ты издеваешься?
– Отнюдь. Я не могу понять – если Петр решил, что жена – первая подозреваемая, да и ты, как я слышу, очень в ней сомневаешься, то в чем вопрос-то? Пусть потрясет
– Понимаешь, я не люблю, когда все вот так очевидно. Труп мужа – подозреваем жену… могло ведь быть иначе.
– Как? Нет свидетелей падения потерпевшего через перила веранды. Ну, согласна – подвыпившие люди на вечеринке не самые надежные свидетели, если там на самом деле какой-то криминал. Но ведь там еще люди были – работники клуба, например, и кто-то что-то видел, слышал, заметил. Да, работы много, но ведь ее кто-то должен сделать.
Андрей хмуро посмотрел на нее:
– Ну, так-то да… однако эта Долженкова странная штучка.
– Погоди, как ты сказал – Долженкова? – насторожилась вдруг Лена, напрягая память.
– Долженкова Арина Михайловна.
– Ну, приехали… – пробормотала Лена. – Это моя бывшая одноклассница. Правда, фамилия у нее тогда была Кононова. Долженкова она по мужу, а муж у нас – бизнесмен, и весьма, скажу я тебе, успешный. У него пятьдесят один процент акций одного крупного лесоперерабатывающего завода в соседнем регионе.
– Ого… – протянул Андрей. – Ну у тебя и память, в который раз это говорю…
– Да какая память, о чем ты… Недавно мама вела дело… иск об установлении отцовства.
– Ну-ка, ну-ка, – пересаживаясь с подоконника за стол, напрягся Паровозников. – Кто к кому?
– Супруг засомневался. Но оказалось, что зря – совпадение почти стопроцентное, никаких вариантов. Вот тогда я Арину и видела, в суде, где она ответчиком выступала.
– Ну и ну… прямо судились, значит?
– Вот представь себе. Но знаешь, что странно? Я их потом видела выходящими из зала суда, так они в обнимку шли. Как будто ничего не произошло, понимаешь? Я не представляю, как бы обнималась с человеком, который десять минут назад подозревал меня в неверности и в том, что у меня ребенок не от него. А эти двое, прямо как счастливые новобрачные…
– Вот я о том и говорю – странная эта Долженкова, стран-на-я, – подхватил Андрей, вытягивая из пачки очередное печенье. – И в свете открывшихся обстоятельств вполне могла супружника с веранды в полет отправить.
– Прямо на вечеринке? Нет, дорогой, такие вещи, как месть, обычно тщательно обдумываются, особенно если речь идет об унаследовании немалого состояния, а оно у Долженкова, поверь мне, о-го-го… Он, наверное, единственный в нашем городе легальный миллионер.
– А вот, кстати, по квартире его этого совершенно не скажешь. Да, в хорошем доме, но, удивишься, без излишеств, без роскоши, только все необходимое. Машина хорошая, но не понтовая, у жены – тоже весьма простенькая модель «Мазды». Так что, может, дама разозлилась, что супруг ее в черном
Лена снова отрицательно покачала головой:
– Вряд ли. Для убийства нужен более веский мотив, чем не очень модная машина.
– Ой, можно подумать, ты никогда не видела, как убивают за бутылку пива!
– Да. Но не в этой социальной среде, согласись? Там, где вертятся большие денежки, бутылка пива как мотив для убийства, ну признай, вообще не рассматривается. Арина неглупая женщина, думаю, если бы она вдруг решила отомстить мужу за недоверие, то сделала бы это тоньше и, уж точно, не лишая его жизни. Кто убивает курицу, несущую золотые яйца?
Лена прикоснулась к остывшему чайнику, щелкнула кнопкой:
– Дорогой друг Андрюша, время уже глубоко ночное, потому предлагаю тебе остаться у меня.
– Не возражаю, – Андрей с хрустом потянулся и подвинул свою чашку ближе к Лениному локтю: – Плесни еще водички. Короче, я совсем запутался. С одной стороны, самый удобный и главный подозреваемый – жена. Но с другой… – Он взъерошил волосы и признался: – Где-то в глубине души я с тобой согласен. Нет смысла убивать мужа из-за его сомнений в отцовстве, гораздо эффективнее тянуть из него деньги и периодически напоминать о нанесенной глубокой обиде. Ведь его подозрения не оправдались? Или?..
– Нет, говорю же, там все четко – отец ребенка Долженков.
– Вообще тогда не понимаю… а ты не слышала случайно, с чего вдруг он вообще задался этим вопросом, а?
Но этого Лена не знала. Понятное дело, что разговаривать об этом с матерью бесполезно, она будет общаться только с представителями прокуратуры и только при предъявлении ордера. А залезть в бумаги втихаря Лена, разумеется, себе не позволит.
– Ну, вызовите ее повесткой, поговорите, может, Арина сама расскажет, – предложила она.
– Да это-то понятно… я подумал, что, может, ты что слышала или просто знаешь. Но ладно, пусть Петька разбирается.
Допив чай, они отправились ставить раскладушку для Андрея. Лена внутренне удивилась, как легко у нее это выходит – оставить на ночь бывшего любовника, стелить ему постель неподалеку от своей кровати и даже не думать о том, что когда-то этот мужчина был для нее самым близким. Андрей, похоже, тоже не испытывал неловкости и чувствовал себя в ее квартире вполне комфортно. Юркнув под одеяло, он лег на бок и, подперев кулаком щеку, проговорил:
– Когда за машиной-то поедем?
– Можно в выходной. Ты не дежуришь?
– Слава богу, нет. Да и повод появится к Надькиной подруге на день рождения не идти.
Лена укоризненно покачала головой:
– Ну, ты нахал! Пользуешься нашей дружбой, чтобы избегать неинтересных тебе мероприятий?
– Да ну, при чем тут… я себя в той компании чувствую каким-то ущербным. Собираются девки при деньгах, мужики у них напыщенные, холеные, с маникюром – и тут я такой: здрасте, я опер Паровозников, я не спал три ночи. Мне с ними даже поговорить не о чем – что я смыслю в этих биржевых котировках и причинах спада на фондовых биржах?