ВС 4
Шрифт:
Хлопок двери в холле отвлёк меня от размышлений, а появившееся на периферии чувств ощущение приближающейся невесты, заставило улыбнуться. На ловца и зверь бежит.
Впрочем, начинать серьёзный разговор сразу я не хотел. В конце концов, я уже три дня не имел возможности побыть с Олей наедине! Так что, сначала ужин, потом "свободное время", а уж потом...
Ворвавшаяся в гостиную, суженая тут же оказалась у меня в объятиях и мысль об ужине как-то сама по себе решила уйти... не попрощавшись. И если бы не появившаяся в комнате следом за Ольгой, Раиса, "свободное" время для нас началось бы прямо сейчас. Но чтобы будущая
А за столом нас уже дожидался сам хозяин дома и неведомо когда вернувшийся с прогулки Леонид, тут же принявшийся сверлить меня недовольным взглядом. Ну да, конечно, Машенька в очередной раз нажаловалась своему кавалеру на "ужасно злого и требовательного садиста-учителя". Сейчас меня будут пилить.
– Даже не вздумай, Лёнь.
– Опередил я младшего Бестужева, усаживаясь за стол рядом с Олей.
– У неё и так нагрузки вдвое меньше, чем у тебя. Это, во-первых, а во-вторых, если твою разлюбезную Вербицкую не устраивает учёба под моим началом, она всегда может от неё отказаться. О последствиях я её предупреждал... и передай своей подзащитной, что если она ещё раз попытается действовать через третьих лиц, о тех самых последствиях я предупрежу и тебя.
– А что за последствия?
– Тут же поинтересовалась Ольга.
– Мария знает.
– Вот ещё, стану я сдавать свои козыри... тем более, такие! Мне ещё жить хочется.
– Ну, Кирилл...
– Протянула было невеста, но её остановил внимательный и не обещающий ничего хорошего взгляд отца, единственного непричастного человека, знающего о том самом предупреждении.
– Оставь, дочка. Это только их дело.
Но когда подобные взгляды останавливали мою шебутную невесту? Итогом стало продолжение допроса после ужина. А я ведь так хотел заняться чем-то другим, эх! Придётся переносить "свободное время" и немедленно менять тему разговора, забалтывая невесту, пока она не опомнилась. К тому же... нам действительно есть о чём поговорить.
– Оля, объясни мне, идиоту, откуда у Рюминых такой интерес к гражданским комплексам?
– Вздохнул я, тряхнув папкой с договором.
– Мы ведь предполагали, что такие монстры производства, как их верфи и Гром-завод, будут совершенно индифферентны к подобной "возне в песочнице". Где мы просчитались?
– Не мы, а ты, милый.
– Устало улыбнулась Оля, вытянувшись на диване и удобно устроив свою головку у меня на коленях. Услышав моё сопение, она протянула руку и, ласково погладив меня по щеке, договорила.
– Ну, не дуйся, а то лопнешь!
– Издеваешься?
– Хмыкнул я.
– Чуть-чуть.
– Лениво кивнула Ольга.
– На самом деле, могу тебя успокоить. "Большим дядькам" действительно не интересен этот проект. Не те объёмы и "выхлоп" будет слишком мал, а вот для таких людей, как Капа Рюмина, это возможность. Свой проект, абсолютно лояльный родовому делу, расширяющий номенклатуру производства и увеличивающий его гибкость, да ещё и не требующий серьёзных вложений... это прямой путь наверх. А Капа девочка умная, и прекрасно это понимает. Одно "но". Правление не выделит средств на такое производство и не позволит использовать собственных людей для разработки и постройки таких игрушек, а искать исполнителей на стороне, дело долгое и муторное.
– И это всё?
–
– Тебе мало? Тогда добавлю, Капа намекнула, что искать сотрудничества с нами, то есть, со мной, если быть точной, ей посоветовала одна хорошая подруга, жаловавшаяся на то, что её любимый младший брат, повёрнутый на технике вообще и тактических комплексах в частности, своими сожалениями о несчастном случае, из-за которого такой интересный проект повис на волоске, прожужжал уши всей семье.
– Вот так новости.
– Я замер.
– А фамилия у этой "хорошей подруги" есть?
– Догадливый. Есть, конечно, но их род традиционно ею не пользуется.
– Довольно произнесла Ольга. М-да, в России есть только один такой род, представители которого даже в сказках Гербового приказа числятся не иначе как по имени-отчеству, да личному прозвищу, если таковое было. А что, их и так все знают и ни с кем не перепутают. В конце концов, с начала письменной истории государства, правящая династия не менялась.
– Ну, цесаревич... ну...
– Я вздохнул и, справившись с накатившими эмоциями, договорил.
– Осталось разобраться, почему он подвёл именно Рюмину...
– Кирилл, не тупи, пожалуйста!
– Откликнулась Ольга.
– В стране всего два концерна занимающихся производством тактических комплексов. Гром-завод и Рюминские верфи, помнишь? Царской семье просто не нужно сближение и, соответственно, усиление Громовых и Бестужевых.
– А наше предстоящее бракосочетание, как будто, этому не поспособствует.
– Фыркнул я, но тут же осёкся.
– Стоп. Ничего не говори. Я понял.
– Что именно?
– Поинтересовалась Оля.
– Я ведь не имею отношения к Громовым, по крайней мере, официального, так? К тому же, сейчас, я опричник, а значит, никаких политических дивидендов род Бестужевых от нашего союза не получит.
– Точно.
– Щёлкнула пальцами моя невеста.
– Но ведь в этом случае и от сближения с опричниками Громовыми, Бестужевы не получают ничего, кроме экономической выгоды, да и та будет не настолько велика, чтобы вызвать беспокойство царской семьи.
– А вот тут ты ошибаешься.
– Покачала головой Оля.
– Опричным боярином был Георгий Громов, а твой дядя Фёдор клятвы опричника не давал и явно не торопится этого делать. И я не удивлюсь, если такое вот промедление и послужило одной из причин, почему цесаревич решил свести нас с Рюмиными, а не Громовыми.
– Опять интриги. А ведь обещал, скотина венценосная!
– Поморщившись, заключил я.
– А вот это, ты зря.
– Вдруг нахмурилась моя невеста.
– Да ну?
– Ну да.
– Передразнила Оля.
– Суди сам. Наш род не настолько богат, чтобы организовать не то что завод по производству гражданских комплексов, но даже малое производство. Десять-пятнадцать машин в год, наш предел, зато с участием Рюминых, мы вполне можем выйти на сотню-другую комплексов в год. Это понимаю я, это понимает Капитолина, это понимает и цесаревич, но в отличие от нас с тобой и Капы, прямой выгоды от этого сотрудничества он не получит, из чего можно сделать только один вывод... Михаил просто нашёл такой вот своеобразный способ извиниться за свою выходку на Дне Тезоименитства его младшего брата... да и подаренные "Визели" говорят о том же. Или ты считаешь, что и в этом его "подарке" есть второе дно?