Всадник авангарда
Шрифт:
Другой голос, довольно далеко, начал звать кого-то по имени — кажется, Керленда. Минкс перегнулась через парапет, ища путь вниз. Мэтью оглянулся.
Если охранники добегут до склада, они еще могут затоптать фитили.
— Я здесь! — крикнул он тому, кто звал Керленда, чтобы сбить его с толку. — Сюда!
— Надо перелезать, — сказала Минкс, и сейчас голос девушки действительно дрогнул: даже ее стойкий дух пошатнулся при мысли о фитилях, несущих огонь к веселому проклятию. — Вот прямо тут.
Она показала на толстые лианы и что-то лиственное, приросшее к камням.
Потом
Мэтью уловил движение справа — по ступеням поднимался крупный мужчина с факелом в руке. Настолько крупный, что напоминал Сирки.
Минкс была уже почти на земле, и Мэтью тоже не мог ждать. Он перегнулся через стену, хватаясь за лианы и листья, ища, куда упереться носками ботинок. На полпути вниз раздался треск, лианы стали отрываться от камней. И одновременно с этим человек с факелом навис над стеной и ткнул в сторону Мэтью факелом, чтобы разглядеть получше.
— Склад! — вдруг завопил он через плечо. По обветренному лицу пробежал ужас. — Боже мой, проверьте склад!
Мэтью добрался до земли по отрывающимся лианам. Минкс уже шлепала прочь через болото.
Мэтью последовал за ней, думая, что если охранники успеют загасить фитили, то все было зря.
Вода поднималась уже выше колен, потом встала выше бедер, до пояса, и змеи — да черт с ними, со змеями! Из форта доносились крики, вселявшие тревогу в Мэтью. Черт возьми, думал он, фитили должны были уже догореть! Что за…
Он не успел додумать эту мысль — ее выбило у него из головы ревом тысячи львов в смеси с визгом полутысячи гарпий и унесло огненным дыханием полусотни драконов, а его самого бросило почти без чувств в жидкую грязь, увлекло в пучину, где ползают и сворачиваются в клубки змеи, защищенные от зла, творимого людьми.
Глава тридцатая
Чья-то рука схватила Мэтью за ворот и выдернула из воды. Он плевался и кашлял, отфыркивался, разбрызгивая жидкость носом и ртом. Ночь превратилась в день, и приходилось щуриться от ярости его света. По болоту метались горячие ветры, нагибая деревья и срывая зелень листьев.
— Не останавливайся! — крикнула ему Минкс, потому что только крик мог быть услышан в этой симфонии катастрофы. Ей тоже пришлось плюхнуться в этот суп, лицо и волосы потемнели от скользкой грязи. Она побежала прочь и потащила Мэтью за собой. Он, как мог, старался удержать равновесие.
Оглянувшись, юноша увидел белые вспышки и красные сердцевинки языков пламени. Главную стену форта снесло напрочь. Гром «Цимбелина» был оглушителен; в ушах звенели семнадцать воскресных колоколов, и казалось, что все время взрывается что-то под ложечкой. Взлетали в воздух горящие предметы и взрывались там с таким треском, что кости тряслись, а от вспышки едва не слепли глаза. Вот взлетел еще один пылающий предмет и тоже взорвался в небе, где кружился пепел. Бочки, подумал Мэтью. Их вынесло взрывом из здания склада, и сейчас они взрываются наверху. Вокруг сыпался дождь из пылающих деревяшек, гулко плюхались в болото куски
— Вперед! Вперед! — вопила Минкс ему в ухо, чтобы он расслышал ее сквозь грохот.
Третий раз повторять не пришлось. Он двинулся, пошатываясь. Над ним пролетали птицы, спасаясь от горящих ветвей. Минкс поскользнулась, упала в воду, и Мэтью подхватил и поднял девушку, как она его перед тем. Слева рухнула пылающая бочка, и деревья разметало взрывом, вызвавшим водяной гейзер. Чаща на дальней стороне болота полыхала вовсю, и продолжали падать с неба бочки, терзая «Цимбелином» и без того изуродованный пейзаж. Метались раскаленные ветры, взрывные волны дергали Мэтью и Минкс в стороны, как бумажные фигурки. По всему полю брани извивались клубы серого дыма. Ярдах в двадцати висело в ветвях что-то, похожее на человеческий торс, черное-пречерное, как пригоршня углей.
Взрывы продолжали рвать ночь. Летели бомбами бочки, одни взрывались вверху, другие успевали упасть на лес или в болото и взрывались там. Грохот стоял такой, будто столкнулись три армии, вооруженные трехствольными пушками, и бестолково палят во все стороны света.
Еще один массивный взрыв и извержение красных огненных шаров из разбитого форта, и вдруг перед Мэтью и Минкс упал здоровенный кусок горящей телеги, опалив им брови.
— Сюда! — крикнула Минкс, хватая Мэтью за руку и направляя его влево. Он понял, что она ищет дорогу, которая выведет из этой огненной трясины, и последовал за ней — радостный, с гулом в голове.
Они шлепали по болоту под вертящимися наверху огненными кометами и под грохот взрывов, от которых вздрагивала земля.
Поглядев в сторону форта, Мэтью не увидел ничего, кроме частокола дыма и горящих сквозь него красных огней. Отлично, подумал он. Если завод и не разрушен полностью, то уж точно уничтожена следующая партия «Цимбелина». А разрушений достаточно, чтобы восстановление оказалось дорогой и долгой работой. Отлично, еще раз подумал он, в последний момент успевая притормозить перед колючим кустом, где свернулась змея.
После пятнадцати-двадцати минут пути они вышли на дорогу. Не первые ли это лучи рассвета видны на востоке? Трудно было сказать наверняка, потому что в глазах у Мэтью все еще мелькали искры.
Пламя рычало и трещало в чаще, поджигая подлесок и деревья.
— Слышишь меня? — крикнула Минкс, и он кивнул.
Ее измазанное грязью лицо разрумянилось от жара.
Девушка несколько секунд смотрела на задымленный форт, и в глазах ее блестели дикие эмоции — что-то среднее между ужасом и восторгом.
И поэтому Мэтью первым увидел двоих, шатающейся походкой вышедших перед ними на дорогу. У одного был тесак с рубящим лезвием, дюймов четырнадцати в длину. Оба были исцарапаны и окровавлены, грязная одежда в беспорядке. Первой мыслью Мэтью было то, что они сидели на сторожевой вышке, которую взрывами сбило на землю. Эти люди испытывали страх, а не внушали его, но тесак оставался тесаком.
— Что случилось? — спросил тот, что шел впереди, осекся, поняв, что задал дурацкий вопрос, и поправился: — Что вы тут делаете?