Всадник на чужой земле
Шрифт:
Тот глотнул и невольно крякнул.
— Забористо, — сказал с уважением, передавая пахану.
Еще бы. Здесь не делали крепких напитков. Просто не умели. Виноградное, пальмовое, финиковое вино градусов в пятнадцать-шестнадцать, а также пиво — и все. Мне до сих пор не доводилось пробовать приличного алкоголя. То есть пьют все — от маленьких детей до древних стариков, но сильно разбавленное. И, естественно, откуда на Дне нечто стоящее.
Гунар помнил деревенское — бывает очень сладкое и с самыми разными добавками. Но вот настоящий первачок, видимо, добыл я первый в этом мире. Причем очень специфическим способом. Три горшка, поставленных один на другой. Вся конструкция ставится на очаг. В нижний наливается брага, в верхний холодная вода, которая
И вся эта морока отнюдь не из желания выпить. Ильм стоит у реки, и Дно находится ниже по течению. Полагаю, не случайно. До канализации пока не додумались, и все дерьмо плывет к нам в гости. А еще стирают, бросают мусор и берут воду для варки. Поэтому добавлять в воду крепкий алкоголь — все же какая-то гарантия уничтожения грибков, микробов и плесени. Нализаться с пары капель на литр невозможно, но после однажды случившегося поноса очень не хочется подцепить какую холеру.
Сип тоже глотнул и задохнулся. В моем изделии градусов пятьдесят, не меньше. Две перегонки, и пусть совсем без примесей не получить, но в целом выходит вполне приличный самогон.
— Где брал? — передавая следующему, спросил Сип небрежно.
— Сам сделал, — гордо ответил я и моментально пожалел.
Не понравился мне его взгляд. Воинам не запрещается заниматься ремеслом при необходимости. Даже на земле работать и торговать. Не приветствуется, но всякое бывает. Репутации всерьез не портит. В общем, не понял, но что-то было не так.
— Лучик, — начал распоряжаться Сип, пока я размышлял. — Ты понял, где мы?
— Да, — подтвердил один из безухих, весь заляпанный кровью. К этому времени во дворе собрались почти все. — Вот там, старая башня.
— Бегом к нашим, — не дослушав, приказал главарь. — Всех сюда. Пойдем брать за хрип банду без руководства.
Его поддержали дружным рычанием.
— Остальные — пока время есть, хабар собирать. — Посмотрел на тело и, вздохнув, пробурчал: — Совсем голову испортил. — Поднял Паленого за волосы и одним взмахом тяжелого клинка отрубил башку. Насадил ее на копье и прислонил к стенке.
— Идем, — сказал Азим, обращаясь сразу ко всем.
Ну мы и двинулись. Обстановка внутри крайне напоминала то ли фильм ужасов, то ли скотобойню. Трупы под ногами, лужи еще не успевшей свернуться крови, брызги на стенах и даже потолке. Дверь в спальню на втором этаже выбита, и на бывшей прежде роскошной перине, теперь грязной от крови, лежит мертвая девушка. Кто ее прикончил, спрашивать не стоит. Какая разница. Неудачно подвернулась под руку. Не наши, так Паленый уделал бы.
Воняло кровью, потом и дерьмом. Кто обделался перед смертью, кому живот вспороли и все вывалилось наружу. В какой-то момент у меня сгорели предохранители и настало полное равнодушие. Ходил прямо по липкому, таскал трупы за ноги в сторону, чтобы не мешали, помогал шмонать. Среди бездыханных тел присутствовали трое своих, еще у парочки имелись серьезные ранения. Все же, несмотря на внезапность, охрана оказала сопротивление. Дали время начальнику свалить, просто ему не повезло.
Все уцелевшие с энтузиазмом тщательно обшаривали дом и покойников в поисках ценностей. Под последнее подпадали любые тряпки и вещи, а не реально дорогие клинки или кожаные башмаки. Пусть за мелочь, но любая добыча уйдет в чужие руки. Потому не только ломали скудную мебель в поисках тайников — еще и раздевали трупы догола. Самое забавное — для меня, естественно, — практически на каждом убитом находились талисманы и «магические» записки. Моих умений читать хватило, чтоб разобрать «заговоры» от стали, клинка и прочие глупости. Судя по случившемуся, пользы от таких вещей — ноль. Как и от обрывка веревки, обернутого вокруг пояса одного из валяющихся под ногами. Оказывается, после повешения палач продает на счастье. Оно и видно, сколько принесло. Все это мы тащили наружу и сваливали в носилки, неизвестно откуда извлеченные. Дележка, видимо, состоится потом. Да и не мне рот открывать с излишними претензиями.
В очередной раз спустившись с полными руками бархатных штор, обнаружил целый двор головорезов. На крыльце картинно застыл Сип, за спиной у него два телохранителя.
— Паленый мертв, — провозгласил пахан под дружный рев присутствующих, указав жестом Ленина с памятника на голову, торчащую на пике.
Собственно, к этому времени всех, кроме своих, безвинно пострадавшей девушки и мадам сутенерши, лишили черепа, пополнив коллекцию. Смотрелась выставка мужских голов отвратительно, но явно для одного меня.
— Сейчас идем в Средний квартал!
Очередной довольный крик — и воздетые с копьями и прочими мотыгами руки. Никакого юмора. У людей имелось что угодно, от вил до кос. Иногда лезвия насаживались на древко в виде наконечника. Были топоры и какие-то мясницкие тесаки, но больше клинки для убийства человека — от обычных кинжалов до легких сабель и тяжелых палашей.
— Пришло ваше время!
Я тоже радостно взвыл, махнув своим самодельным копьем. Особого энтузиазма не испытывал, однако выделяться крайне не хотелось. Раз уж состою в банде, придется соответствовать.
Глава 4
Награда
— Вставай! — рявкнули над ухом и сдернули одеяло.
Я моментально сел, держа неизвестно откуда взявшийся нож в руке. За окном солнце высоко, уже к полудню идет. Хорошо хоть пару часов поспать дали. И то: всю ночь бегали.
— Молодец, — похвалил Ахрим, почти брат-близнец Азама. И, в отличие от прочих, у них нормальные имена, а не кликухи. Интересно, о чем это должно сообщать? — Только дверь закрывать надо. Тогда никто врасплох не застанет. Спускайся, Сип ждет.
Я одурело кивнул. В принципе если здешние делают такой жест — это вовсе не означает согласие. Они сообщают, что тебя слышат. Впрочем, он удовлетворился или не считал нужным повторять. Повернулся и вышел. А я осмотрелся с некоторой оторопью. По прежним меркам, сижу на полуторной кровати. На Дне это огромная роскошь. Как и перина подо мной, и красивое одеяло. Да и девушка… Женщина… выжидательно смотрящая, очень ничего. Такая симпатичная смуглая брюнетка с чистым лицом.
Нет, я еще не выжил из ума и не позабыл вчерашнего. Просто со сна не сразу сообразил. Мы, человек полтораста, из которых разве что у трети были правильные банданы, а остальные мечтающие вступить в ряды, вошли в квартал Паленого как нож в масло. Никто не ждал такой подляны, а головы на копьях подсказали не лезть на рожон. Народ стремительно разбегался при виде нашей банды с дороги. Кто не успевал, падал на колени, склоняя голову. Парочка паханов рангом пониже поспешно выразила покорность. Кто-то заперся в доме, и мы под стрелами из окон рубили дверь, а потом кончали всех внутри. Крови опять было море — своей и чужой. Резались насмерть. Они сопротивлялись отчаянно, положив десяток стремящихся заполучить обещанное имущество на разграбление, и немудрено: убивали не только мужчин, но всю семью. Такой в Ойкумене «приятный» обычай, мне ли не знать. Но хоть я давно не человек с Земли, смотреть, как убивают детей, было крайне неприятно. Сознание возмущалось и участвовать не хотелось.
Хуже того — Сип это дело просек. Похоже, он сознательно держал меня рядом и наблюдал. А если был занят, по соседству торчали Азам или Ахрим. Я так и не уловил причины, но уже под утро, окончательно взяв под контроль квартал и глядя на суетящихся грабителей, выносящих из домов казненных чужое добро, он меня подозвал. Я послушно последовал за ним, не очень представляя, куда и зачем ведет. В результате я оказался в том самом веселом доме тетушки Олли. Там мне предложили на выбор толпу полуодетых девиц. Отказываться было глупо, тем более что уже не подросток, и желания соответствующие имеются. Не с моими доходами цеплять девушек.