Всадник на чужой земле
Шрифт:
— Что здесь происходит? — раздался с порога грозный бас.
Плясунья, пискнув, уселась на столешницу, сшибив остатки блюд, между которыми она лихо маневрировала. Остальные невольно обернулись. В дверях стоял не мужчина, а уже пожилая женщина. Она была в очень давние времена кормилицей Сили, а сейчас держала в твердых руках все ее окружение. Должность ее называлась «спадес» и примерно соответствовала статс-даме. Честно говоря, мне она не казалась страшной, несмотря на габариты танка и грубый голос. Но девушки находились в ее подчинении, и им было чего
— Так, — сказала она с отчетливой угрозой, — позабыв о приличном поведении высокородных дам, гуляем. Не отпросившись! — Судя по тону, это было самым ужасным из возможных преступлений.
Она подошла, отобрала у одной из девушек кружку и хлебнула, крякнув.
— Пьем. — Та невольно попятилась. — В спальню! — провозгласила спадес голосом громовержца. — Завтра выясним меру вины каждой.
Чела за моей спиной застонала и поспешно пронеслась на выход вслед за остальной стайкой, обдав по дороге запахом духов и ветром. Первой оказалась та самая танцовщица. Судя по звуку, они так торопились, что уже в коридоре кто-то с грохотом упал.
Женщина посмотрела с неодобрением на застывших парней.
— Не думайте, — сообщила она, — что вас не касается. Я всех помню, — кивнула сама себе, допила из кружки и гордо вынесла огромное могучее тело наружу.
— Доложит, — сказал без особого огорчения Яким. — Надо было все же в другом месте собираться. У нас, что ли.
— Ну и Тьма с ней, — очень четко выговаривая слова, как произносят пьяные, пробурчал Шлиц. — Хорошие девочки.
— Пойдешь с нами?
— Нет, — отказался я. — Домой. А бочонок возьми с собой.
— О! — сказал довольно Шлиц. — Правильно!
— Только не пейте больше сегодня!
— Ланга угостим, с ребятами, да?
— Точно!
Ну и боги с вами, подумалось. Не мое, в конце концов, дело. Не папа с мамой и воспитывать не собираюсь. А уносить остатки к себе не по-товарищески. Пусть лучше в казарме парням нальют, грамм по двести выйдет, в этом возрасте ерунда. Зато рекламу прямо во дворце обеспечат.
Попрощались, посмотрел вслед удаляющимся и двинулся в противоположную сторону. Три шага — и с удивлением уставился на тяжелую портьеру, из-под которой выглядывали маленькие сафьяновые башмачки.
— Госпожа, — произнес я тихонько, — ужасная-преужасная спадес ушла. Можно вылезать.
— И вовсе я не от нее прячусь, — возразила, вылезая, маленькая девочка, чихнув от тамошней пыли.
Ну как маленькая. На вид лет двенадцать-тринадцать. Еще пара лет — и можно замуж выдавать. Тем более настоящая блондинка, с волосами цвета меда. Такие в Ойкумене в большой цене. В наших краях почти не водятся. К тому же платье из дорогой ткани, заколотое брошкой из серебра с изумрудами под цвет красивых зеленых глаз. Прочих прелестей пока не наблюдалось. Грудь плоская, и мордочка по-детски пухлая, покрытая пылью. Но одежда достаточно красноречиво сообщает о высоком положении родителей.
— Рудан Гунар, — представился, подчеркнуто уважительно кланяясь.
Она откинула косички за спину и изобразила надменный вид.
— Лохар Кари. Мой отец властитель клана Ходжу Арым.
— Мне знакомо имя этого достойного воина, — вторично кланяясь, заверил я.
Болтаться во дворце и кое-чего не усвоить из местной политики было бы невероятно глупо. Сили считает названного аристократа большим козлом и подлым интриганом, в любой момент готовым перебежать на сторону больше пообещавшего. То есть прямо таких слов в моем присутствии не произносила, зато на тренировочной площадке еще и не то матерно скажут. И судя по всему, ребенок здесь проживает в почетном статусе «гостьи», как еще с десяток девочек и не меньше мальчиков. Проще говоря, заложники. Нормальная традиция страховки от предательства держать при себе детей подозрительного типа.
— И куда же вы направлялись так поздно, благородная госпожа?
— Бабушка, — вздохнув, сказала она, — меня постоянно держит при себе. А в помещении душно. Я просто хотела прогуляться в сад, — глянула исподлобья и явно соврала, — а потом заблудилась.
— Не думаю, что ваша опекунша обрадуется, проснувшись ночью и не обнаружив внучки рядом. Позвольте провожу, — протянул руку. Где они должны квартировать, приблизительно представляю, а при необходимости недолго у караульных поинтересоваться.
— Она так храпит! — пробормотала девочка и испуганно глянула.
Я изобразил, что не услышал оговорки.
— Все же не стоит бегать без сопровождения взрослых.
— Разве во дворце правителя можно встретить не тонаха?
Она сильно наивна или издевается. Ну да, человек чести с уважением и почтением относится к женщине. Он никогда, ни при каких обстоятельствах не позволит оскорбить и унизить ее ни себе, ни другим. В теории. На практике пьяные парни, только что удалившиеся, еще не худший вариант. Мой прежний опыт прямо вопит об этом.
— О! — вдруг сказала Кари, останавливаясь. — Я вспомнила! Это же вы принесли во дворец «Стратегию» и «Двадцать одно»!
— Вам нравится играть? — вежливо спросил, останавливаясь и глядя через ее голову в очередное окно.
— Вторая — не очень, — честно созналась. — Там чистое везение, хотя картинки изумительные. А вот «Стратегия» — самая замечательная из настольных игр. Там думать требуется, и я почти всех обыграла, кроме правительницы и Гили, ее учительницы. Не могу никак ее поймать и предложить партию. Бабушка вечно мешает. Ой, Гили же ваша сестра! А поможете встретиться, или можно я с вами партию сыграю?
Воистину ее непосредственность безгранична. Но сейчас мне стало не до вежливых куртуазных бесед. Луна в последней четверти, видно не очень хорошо, и если вначале просто не сообразил, приняв за смену караула происходящее, то сейчас все сомнения оборвались. Часовой явно знал людей и подпустил их вплотную, а его зарезали. И откуда-то из кустов полезли вооруженные люди в немалом количестве. На учение или шутку это меньше всего походило.
— Госпожа Кари, — сказал я серьезно, — сейчас нам всем станет не до игр. Похоже, пришли убийцы.