Всадник на чужой земле
Шрифт:
Полагаю, за шикарную возможность с удовольствием ухватится. Ему шанс сделать карьеру, вырвавшись из-под гнета и из тупика, а мне — очередной полезный человек. И это не цинизм, а обычная практичность. Любой начальник не может действовать в одиночку. У него должна быть своя личная команда. Ты идешь вверх — и они тоже. Значит, будут стараться. А иначе любой приказ ляжет под сукно на основании некоего малоизвестного закона или вовсе сознательно проигнорируется. Рубить саблей столы — в данном случае бесперспективное занятие. Нужен собственный профессионал. И лучше прямым текстом высказать: если при закупках чего
Глава 14
Начало и завистники
Я похлопал чалого жеребца с белым пятном на лбу по шее. Прекрасный подарок. На таком не стыдно и Правителю мчаться. В душе плескалось торжество. Гунарова составляющая была счастлива. О таком он мог только мечтать в лучшие времена. Даже погибни мои старшие братья в бою и стань я официальным наследником — мог разве что со стороны любоваться на таких породистых коней. У него наверняка среди предков аристократов с родословной больше моего.
— Спасибо, — сказал я конюху и сунул ему в руку монету.
Хотя содержание моих лошадей в конюшне Джокума входит в подарок и платить как бы не положено, обижать слуг не следует. Иначе не станут правильно животных кормить, поить и вообще смотреть. А потерять столь ценное приобретение из-за халатности очень не хотелось. Так что на чай придется давать регулярно, пока свои конюхи не заведутся.
Неподалеку стояли несколько человек из ближней охраны, поглядывающие в мою сторону и посмеивающиеся. Хотелось показать класс, и, не коснувшись стремени, одним движением я взлетел вверх, садясь с размаху в седло. Стоило опуститься нижней частью тела на спину коня, как тот внезапно взвился на дыбы с диким ржанием. Ничто до этого такого поведения не предсказывало. Спокойно принял из рук хлеб с солью.
Я натянул поводья, стиснул ногами бока жеребца и заставил его опуститься на все четыре ноги. Не успокоившись, конь дико заржал и взбрыкнул, выгибая спину и лягаясь. Конюх шарахнулся в сторону, спасаясь от ударов копыт, а чалый понесся по двору, все время подскакивая и норовя сбросить. Я повис на спине, чудом удерживаясь и абсолютно непроизвольно молясь всем богам сразу. В какой-то момент ясно осознал: сейчас он свалится на бок в попытке избавиться от наездника. Оказаться под упавшей со всего размаху тушей здорового коня очень не хотелось. Перелом практически обеспечен. Вынув ноги из стремян, я попытался соскользнуть в противоположную сторону, и очередной подскок придал дополнительное ускорение.
До стены конюшни не долетел, но приземление оказалось жестким. Из меня вышибло дух. Во рту стоял вкус крови, мир вокруг неприятно кружился, и бок болел. Кто-то подбежал, с тревогой спрашивая про самочувствие. Я нечто промычал, сам не понимая, что именно. Потом меня вывернуло, и для полоскания рта и бодрости духа сунули кубок с вином. В несколько рук уволокли куда-то, несмотря на слабые протесты. Там меня осмотрел срочно вызванный врач, успокоив насчет тяжелых последствий. Ушибы, возможно легкое сотрясение мозга — и все. Очередной кубок с крепким вином, как бы не из моего завода, и вырубился напрочь.
Когда я слегка прочухался и сел с кряхтеньем, обнаружился мягкий упругий матрац на стандартной кровати типа вагонной полки, когда верхняя доска поднимается (здесь снимается) и в ящике складируют вещи, при полном отсутствии другой мебели. Обстановка исключительно аскетическая. Зато на стене висела целая коллекция оружия всех видов. Мечи, сабли, кинжалы, копья, палицы, топоры, даже нечто вроде прежде невиданной алебарды. Не дурацкая, с картинки про царевых телохранителей или стрельцов. Такой особо не помашешь, руки через полчаса отвалятся, и ты труп. Эта была локтя три длиной, с узким топориком, игольчатым острием и слегка изогнутым обухом. Как раз что требуется для третьего ряда построения, и изобретать не нужно. Использую в качестве образца.
— Очухался? — спросил, входя, Ланг.
Так увлекся измерениями, что даже не услышал шагов.
— Благодарю, благородный господин, — автоматически выдал язык. Только теперь дошло, что это его спальня. Никаких личных вещей на виду, а внутрь прежде не приглашал.
— Ну, раз встал и смотришь оружие, все нормально.
— Простите, что без спросу.
— Хоп, для воина странно было бы равнодушие. Это, — показал он на стену, — не лучшие по качеству и исполнению вещи. Просто этим оружием меня когда-то пытались убить. И не на дуэлях, — пояснил после еле заметной паузы.
Я посмотрел совсем иными глазами на стену и количество клинков. Очутиться здесь в таком случае они могли только после скоропостижной смерти владельца. Бурная у него была жизнь.
— Вот это было у тебя под чепраком, — произнес Ланг, показывая на ладони острый шип какого-то растения. — Умно задумано. Пока в седло не сядешь, не беспокоит. А стоит плюхнуться задницей — втыкается в круп, доводя до бешенства. Недостаточно длинный, чтобы убить жеребца, однако свести его с ума, представ жестоким мучителем, — легко.
— Мне придется теперь избавиться от него, — пробормотал я. — Он же не подпустит больше к себе.
— Ну, может, и удастся добиться спокойствия, но, наверное, ты прав. Хуже другое. Это кто-то из своих!
— Понятно, не конюх. Скорее всего, один из смотревших на зрелище. Может, и остальные поучаствовали в веселой шутке. Полагаю, не так сложно выяснить имена и допросить по отдельности. Но не надо.
— Почему? Ты не хочешь, чтобы ответили за глупость? Я не предлагаю вызывать на дуэль, однако прочистить мозги не мешает. Да и штраф наложить, чтобы запомнили.
— Не думаю, что хотели по-настоящему навредить. Посмеяться, когда вылечу из седла, — да. К счастью, так и вышло. Начни всерьез искать — они упрутся и ничего не скажут. Только вместо желания позлорадствовать над выскочкой появится ненависть. Причем со стороны не участвовавших тоже. Я же обижаю их друзей! Нет. Пусть останется как есть.
Что не означает, что не выясню, кто они такие, и не запомню. Сообщать об этом не следует, а вот занести в «черный» список — обязательно. При удобном случае тоже «пошучу». Нет, я не мстительный. Но забывать обиды от ничем не задетых по моей вине не собираюсь. За все надо платить, и за глупость тоже. Легко мог остаться калекой на всю жизнь по идиотскому недомыслию.