Всадник с улицы Сент-Урбан
Шрифт:
Джейк положил на стол чистый лист бумаги, стал писать.
АГЕНТУ S (он же Сэмми) СРОЧНЫЙ ПРИКАЗ! НЕМЕДЛЕННО, НЕ ВЫПОЛНЯЯ ПРОШЛОГО РАСПОРЯЖЕНИЯ, ПРИСТУПИТЬ К ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ ПЛАНА ИКС-ЭЙЧ-5!
КОМАНДУЮЩИЙ
P.S. Агенты Штаба любят своих пап и слушаются их.
Вложил листок в дневник Сэмми и, вдруг на себя разозлившись, вновь резко выдернул. Оставь парня в покое, придурок, не лезь к нему. Смял листок в плотный мячик, ловким финтом обвел Уилта Чамберлейна [10] и, прорвавшись к кольцу, броском из-за спины послал в мусорное ведро.
10
Уилт Чамберлейн (1936–1999) — знаменитый в свое время баскетболист.
Вроде как бы в корзину. Опять уселся в гостиной, но вид книжных полок наводил тоску. Вот книжки, купленные в Монреале. А эти из Торонто. Вот лондонские. Дорогущие альбомы по искусству, которые он дарил Нэнси, когда за ней ухаживал; никто их так с тех пор ни разу и не открыл.
«Семья это гнилой буржуазный пережиток. От него смердит. Я современный человек, ты ж понимаешь! Но у нас с тобой, Нэнси, все по-другому. Не брак будет — скала!»
Книги переезжали из страны в страну, из квартиры в квартиру, пересекали океан, упаковывались в коробки, опять распаковывались, вот только читать их по большей части не успевали. У Нэнси на столе письмо из Милл-Хилла, школы, где учится Сэмми. В следующем полугодии ему потребуется форма для занятий крикетом. Всего три поколения, и ты уже не пархатый, а так и порхающий по всяческим крикетам и охотам на лис. Что дальше-то? Лорд Херш, граф Сент-Урбан.
Вновь повернувшись к полкам, Джейк взял самоучитель испанского, затрепанную и замызганную книжицу, и сразу вспомнил виллу на Ибице. А вспомнив, аж похолодел: ведь десять лет прошло, кошмар! То было десять лет назад, когда время не текло сквозь пальцы, все достижения были еще в проекте, и как-то раз, уже заполночь, Гильермо вытащил его из бара «Бристоль». «Vamonos» [11] , — скомандовал он.
Девиц высвистали из борделя Роситы, зазвали еще каких-то то ли рыбаков, то ли водолазов и засели в квартире Гильермо, на верхнем этаже самого высокого здания на всей набережной. Пока остальные их там ждали, Гильермо на машине смотался с Джейком в свою клинику, где они, на цыпочках прокравшись мимо спящих пациентов, вскрыли ящик шампанского и, нагруженные бутылками, возвратились в квартиру. Народ к тому времени в большинстве своем уже подразделся. На столе выплясывал голый гитарист в надетом на голову как чепчик заношенном розовом лифчике. На полу совокуплялась парочка. Джейк опасливо посмотрел на Гильермо, но того это нимало не смутило, он тут же принялся срывать с себя рубаху, да так, что только пуговицы по сторонам брызнули.
11
Помчались! (исп.)
Потом все как-то сразу оказались на полу. Заползали друг по другу, задергались. Сплошное извивающееся пахучее и влажное мельтешение ног, рук, грудей и языков. Девицы стонут, вскрикивают — ай, яй, я-яй, — поминают мамочку; мужики гогочут, звонко шлепают ладонями по попам и выкрикивают скабрезности. Джейка от выпитого подташнивало, в башке были гул и пустота. Обуяло какое-то стыдное упоение. Вдруг он осознал, что как раз это и называется оргией, он в ней участвует — о! — и его дух воспарил. Чтоб нам так жить, Янкель! Свобода, непокорство и мятеж, пусть непонятно, против чего — вот настоящая жизнь! Он разделся и только это попытался (не слишком решительно — так, на пробу) облапить оказавшееся рядом туловище, как вдруг в щеку ткнулась чья-то мокрая вонючая нога. Сперва одна, потом другая, обхватили шею. Тут подоспели руки — тянут его за голову к хлюпающей вагине, мохнатой и мокро поблескивающей. Подавляя тошноту, Джейк высвободился, натянул штаны и взгромоздился на табурет у бара. Сидел и помаленьку пил, чувствуя, как на виске бьется пульс, тогда как внизу по всему полу продолжалось ползанье, какие-то удары, корчи. Целуются, хлюпают, чавкают, чуть не кулдыкают по-индюшачьи.
Мне-то это зачем, думал Джейк. Что я тут забыл? Если бы увидел это в фильме про то, как пуста жизнь богачей, или, допустим, вычитал в книжке, где раскрывается подноготная элитного поселка, я бы сгорал от зависти, а сейчас, когда это происходит со мной… Джейк сгреб за горлышко бутылку шампанского и вышел на балкон полюбоваться восходом солнца. Солнца Средиземноморья. Солнца Испании. Пыхтя, втягиваются в гавань грязные рыболовецкие суденышки. Над ними алчно носятся чайки или поплавками скачут вверх-вниз на отблескивающих зеленью мелких волнах поодаль. Запомни это, велел себе Джейк, храни и радуйся; при этом чувство было такое, будто он только что вырвался из гетто и вместе с тем он этакий Хемингуэй: тот, поди, так же поднимал к губам бутылку, пил до дна и вышвыривал в море. Еще через секунду его стошнило.
Послушайте, судья, — черт! — ваша милость! Все то, что говорится в этом зале, — это же шиворот-навыворот! Джейкоб Херш не сексуальный маньяк! Я уважаю общественные институты. Да и вообще я со всех сторон приличный парень. Конечно, на словах много чего могу себе позволить, но рисковать… Даже в Париже я оставался канадцем. Гашиш? — ну да, курил. Но ведь не в затяжку же! Не в затяжку!
Ага, дождешься, послушает. Судья Бийл — типичный старый мудак. Скажет, да, мистер Херш. Конечно. Понимаю.
Полшестого. Джейк развалился в кресле, зарывшись в кипу журналов. Вот старый номер журнала «Тайм».
Медицина
Как не умереть от рака
С тех пор как Уильям Пауэлл [12] создавал экранные образы, благодаря обаянию которых публика буквально носила его на руках, сменилось не одно поколение. Так что сегодняшние кинозрители его вряд ли помнят. Но куда удивительнее угасания его славы реальная история спасения известного актера. На прошлой неделе Пауэлл справил в городке Палм-Спрингс (Калифорния) двадцатипятилетие операции по удалению рака прямой кишки. И с той же изысканной непосредственностью, которая когда-то сделала его звездой экрана, Пауэлл прямо и честно рассказывал про свою болезнь и лечение, которое многим пациентам и их родственникам обсуждать было бы неловко.
— Кровотечения из заднего прохода у меня начались в марте 1938 года, — рассказывает он. — Врачи обнаружили рачок — небольшой, размером меньше коготка, на углублении что-нибудь трех-четырех дюймов от ануса. Мне порекомендовали удаление сфинктера. Затем пришлось бы пойти на колостомию, то есть проделать в животе отверстие и всю жизнь потом извергать каловые массы через него в мешочек. К такому я не чувствовал в себе готовности. Но доктор сказал, что в моем конкретном случае возможна альтернатива — временная колостомия и лечение радиацией. Это мне подошло.
Хирурги сделали в животе Пауэлла разрез, вывели через него часть толстой кишки наружу и рассекли ее вдоль. «Некоторое время после этого, — говорит Пауэлл, — фекалии выводились в особый карман пониже пояса».
12
Уильям Горацио Пауэлл (1892–1984) — американский актер.
Не дыша, Джейк перескочил глазами в конец страницы.
Лишь в немногих случаях рак прямой кишки удается диагностировать достаточно рано, чтобы лечить его методом, примененным к Пауэллу. Пауэлл резюмирует просто: «Оказалось, что я счастливчик».
Сук-кин сын! Когда Джейк посетил доктора О’Брайена по поводу собственных ректальных кровотечений, тот сказал: не волнуйся, мол, старина, это всего лишь геморрой. Ну, «старина» — это еще бог с ним, ладно, но, пока Джейк в промозглой процедурной палате застегивал штаны, доктор О’Брайен небось уже вовсю делился впечатлениями с медсестрой: «Как вам наш милый мистер Херш?»
«Это кто? Тот парень с одним недоопустившимся куда надо яичком?»
«Ну да, ну да, он самый. Имею основания надеяться, что застрахован он по полной программе. Поэтому вскрывать его смысла нет. Пусть поживет еще».
И вот Джейк стоит теперь голый, повернувшись к зеркалу задом, широко расставив ноги и согнувшись так, что голова болтается между колен, щупает дырку ануса в поисках рачьего когтя. Нет, все вроде ничего — никаких таких первых признаков; во всяком случае, глазом не видно. И тотчас вспомнил, как Гас Бергер (земля ему пухом) однажды утром поднял руку побриться, а чуть выше локтя оказалась маленькая лишняя шишечка. И — с приветом! Джейк осмотрел все укромные местечки тела, все прощупал, прощипал, прошлепал, проверяя, нет ли каких бугорочков, шишечек или утолщений, но нигде ничего не нашел. Ну, на первый взгляд вроде нормально. Не чувствуя, однако, облегчения, скорее обеспокоенный еще больше, он вышел в кухню выпить снова, однако решил воздержаться, навыжимал себе апельсинового сока и трижды вприпрыжку обежал вокруг стола.
Вновь настенное зеркало уловило Джейка, но на сей раз он ворвался в гостиную якобы с клюшкой, изобразил, будто отводит шайбу, готовясь к плоскому броску, чем выманил Джонни Бауэра [13] из ворот, и вдруг тихонько передвинул шайбу, поставив ее вновь напротив сетки, чтобы парень бросился на нее. Тот бросился; естественно, промазал; Джейк вышел на прорыв с обходом и на отскоке щелкнул гол. Тут можно на скамейку не смотреть, и так понятно: Той [14] улыбается — о нет, не напоказ, отнюдь: он улыбается внутренне, всем своим видом как бы говоря: «Вот сукин сын! Вы говорите „старый“, а ведь может! может!»
13
Джон Уильям Бауэр (настоящее имя Джон Кишкан (р. 1924) — знаменитый хоккейный вратарь.
14
Гектор «Той» Блейк (1912–1995) — один из самых влиятельных хоккейных тренеров в истории НХЛ.