Всадник
Шрифт:
– Есть категория людей, которая никогда не будет довольна тем куском хлеба, который имеет на нынешний день, и более того эти люди не только хотят увеличить свой кусок, но и отобрать оный у ближнего своего. Вот вам пример, возникла идея, ограничить нашего монарха в правах, точнее до наступления его совершеннолетия, ограничить в правах королеву и гнусного Мазарини. О! Этот человек дает поводы для революций уже одним только фактом своего существования. Прекрасно. Каким образом это осуществить? Создать организацию влиятельных дворян, к чьему мнению прислушаются, за чей герб пойдут повоевать. Прекрасно? По-моему да. Дальше. Начинается какое-то мутное движение, королева
Война с Испанией? Она только на руку, ибо отвлекает внимание кардинала. Кстати, почему вас не отправили в Испанию?
Я пожал плечами:
« Откуда мне знать...»
Де Флери кивнул и продолжил:
– Но проблема всех этих фрондеров в одном. Они не умеют договариваться, в том числе и между собой! Вот такая нехитрая проблема. В результате в решающий момент ни у кого не хватает смелости сделать решительный ход. Все колеблются, у всех свое мнение, но, увы, не у всех есть мозги. Право, виконт, вы даже себе не представляете, сколько великих проектов в истории человечества было загублено из-за тупости этих стратегов... Но впрочем я отвлекся. Так вот у нашей милой герцогини возник план заручиться поддержкой из-за Ламанша, а я предполагаю, что кто-то из собственных высших соображений, а быть может и просто в пику этой во всех отношениях удивительной даме решил , скажем так поставить палки в колеса ее кареты... И в результате...
– Но я ...
Граф всплеснул руками:
– Да что вы. Поймите для них это только игра, и в играх этих ни ваша жизнь, ни моя, даже того же Бофора и прочих тысяч французов, что пойдут, может быть, за ним умирать, не имеют никакого значения. Значение, пожалуй, имеет только удовлетворение собственных амбиций.
– Так кто же эти люди?
– Не знаю, но думаю это можно просчитать. Но если честно мне это не интересно, эти господа просто скучны в своих амбициях.
На какое-то время воцарилась тишина, нет, не зловещая, было слышно, как поют птицы. Просто видимо граф дал нам возможность осмыслить услышанное.
Мы осмыслили, по крайней мере, я. Дже сидел с глупым выражением на лице и щепочкой ковырялся ухе. Послеобеденный отдых фавна, кажется, так это называется.
– Послушайте граф,- я первым нарушил молчание.- Все это очень хорошо, не пойму одного...
– Да, да...
– Вам то какой резон принимать участие во всей этой...
– я не нашел слов, но граф понял и так.
– Ведь, как я понял, вы далеки от того чтобы участвовать во всех этих заговорах...
Граф согласно кивал на протяжении моего выступления и при этом улыбался.
Потом он сказал:
– Ну, во-первых, пожалуй, мое вмешательство того стоило, и сейчас я с удовольствием наблюдаю его плоды. А то, знаете ли, разговаривать с мертвецами вообще-то можно, но, к сожалению, они не отвечают.
Меня несколько покоробил цинизм этой шутки, а Джереми естественно расхохотался.
« Ага, весело ему. Урод ».
– Ну а если серьезно, благотворительностью я уже давно не занимаюсь. Я просто немолодой уже человек.
– С четырехствольным мушкетом...- не удержался Дже.
Граф церемонно поклонился.
– Увы, люблю оружие. Имею такую слабость. А еще эксперименты над ним. Но есть еще одна причина... Меня попросили присмотреть за вами.
« Ого!»
Граф смотрел на меня почти грустно.
– Наверное теперь вы спросите, кто этот благодетель?
– Вы чрезвычайно догадливы...
Я был ошарашен. И это еще слабо сказано. К двадцати
К счастью я не произнес вслух ни слова, а ограничился коротким:
– Забавно...
– Более чем,- подтвердил Джереми,- ты у нас теперь турецкий паша и испанский гранд в одном лице. У тебя целых два...
– Отстань...
Граф все также печально смотрел на нас.
– К сожалению, я не могу в данный момент удовлетворить ваше любопытство, и прошу меня за это извинить. Я предлагаю вам просто принять все как есть. Как есть...
И по сути, на этом наша беседа закончилась...
х х х
Наступила осень, улетели птицы.
Ходят по подвалам маньяки-убийцы.
Я сожгу скворечник возле грязной лужи
Все равно он старый, никому не нужен...
х х х
« Ну вот, гутен морген, как говорят саксонцы, хотя на самом деле я не уверен, что они настолько саксонцы как из себя представляют. Ой! Чего это я в самом деле как в Одессе на привозе... И вообще что у нас сегодня, в смысле, где мы сегодня? Интересная все-таки штука жизнь, никогда не знаешь, где проснешься на следующее утро. И вообще ни черта в ней этой жизни не знаешь никогда. Такие вот дела, блин.
Была у меня одна дамочка, в свое время, так она утверждала, что жизнь с утра это совсем не то, что жизнь накануне. Пили мы тогда с ней, кажется, шнапс, да точно шнапс, она еще утверждала, что является древним потомком этих самых саксонцев, короче. Намучился я с ней... Ладно, сие есть дела давно минувших дней, не стоит об этом...Оппа! Да мы сегодня вообще герои... Да. Ночевали мы нонче под ясными звездами, что это у нас намедни или ныне? Парк. Центральный надеюсь, в смысле люкс или... Нет, похоже это все-таки просто парк без всяких. Окраина. А это что за тело. Движется, дышит, руками размахивает. Наверное, спортсмен, копьеносец, в смысле копьеметатель...Ян Железны...Чехословакия. Олимпийский чемпион, хрен знает, какого года...»
– Саша! Вы проснулись! Сие отрадно! А вот думал про наш вчерашний разговор и знаете никак не мог впасть в объятия пресловутого Морфея... И как ни странно, я все более и более склоняюсь к мысли, что в словах ваших немало правды...Хотя что есть правда и кривда в своем истинном обличии...Но это тема отдельной дискуссии, я думаю у нас еще будет для нее отдельное время...
«Боже, кто это еще! Какая к чертям дискуссия?»
Всё как обычно. Начиналось самое неприятное, а именно подключение к реальности, я почти физически ощущал эти угольные стержни. Заметьте именно угольные стержни, гладкие, но неумолимые и ужасно неприятные стержни, вонзающиеся в мой еще парализованный алкоголем мозг и гадко так противно входящие в него... Брр...Это было страшно. Это было мучительно, но... Я справился. Говорю об этом с идиотской, дебильной, если хотите истинно славянской гордостью. Которую поймет далеко не всякий читатель... Но это действительно так и это действительно было...Так еще раз чуть-чуть напрячься и вспомнить, кто это у нас такой разговорчивый. Откуда-то из прибитого подсознания всплыло классическое: «Как вас называли в детстве?» «Киса...» «Конгениально!» И вправду конгениально! Лучше и не скажешь.