Всадники ночи
Шрифт:
— Вижу, чадо, — спустился по лестнице чародей. — Прими корзину со спины. — Избавившись от груза, древний волхв припал к горлышку кувшина, залпом выпил почти всю воду. — Ладно, молодец. Вижу, не забыл моих уроков. Стало быть, не зря я старался.
— А доходный у тебя бизнес, мудрый Лютобор, — пошутил Зверев. — Думаю, надо мне еще заклинаний поучить. Не прогонишь?
— Ладно врать-то, чадо. Нечто я не понимаю, отчего ты за четыре дня до полнолуния примчался? Опять в выдуманную страну свою попасть попытаешься.
— Она не выдуманная! Это наше будущее!
— Ай, — просто отмахнулся колдун. — Нечто я истины не знаю? Зеркало Велеса никогда не лжет.
— Не
Полнолуние пришлось на канун дня святого Прокопия, [6] месяца грозовика. Как он назывался по-церковному, Зверев сказать не мог — давно уже запутался. Главное — лето на дворе, тепло, небо ясное, все звездочки одна к одной сверкают. Луна же выросла до размеров солнца и светила если не так же ярко, то вполне достаточно, чтобы все в округе было видно до последней черточки от горизонта до горизонта.
6
21 июля, он же день иконы Казанской Богоматери.
— Нас ведь увидят, Лютобор, — присев на края алтарного камня, оглянулся на усадьбу Андрей. — Мы тут, на высоте, как на ладони.
— Желаешь отложить? — Волхв провел рукой над сложенным за камнем хворостом, и тот моментально вспыхнул.
— Вот черт! А этому фокусу ты меня не учил.
— Я тебя еще многому не учил… Так ты наконец передумал, чадо?
— Ждать целый месяц нового полнолуния? — Зверев бросил взгляд на усадьбу, где возле терема прохаживался ночной дозорный, на склоны холма, по которым, вспыхивая синими и зелеными огоньками, копошились какие-то луговые и лешие, поблескивали влажными волосами навки. — Ерунда. Узнать меня на таком расстоянии никто не сможет, а других гостей вокруг хватает. Вся округа знает, что Сешковская гора нечистью облюбована. Подумают, очередная нежить балует, и все. Так что давай, мудрый кудесник, отправляй меня домой. В гостях хорошо, а дома лучше.
— Упрям ты дюже, отрок, — вздохнул старый колдун. — Ну да дело твое. Я слова данного нарушать не стану. Ложись, начнем обряд.
— Только раздеваться я не стану! Помнишь, что ты мне обещал? Больше никаких перемещений души, только тело. Надоело, что меня постоянно убивают.
— Я все помню, чадо. Ложись. Попытаюсь вернуть тебя в будущее вместе с плотью.
Андрей бросил прощальный взгляд на ночное озеро в форме креста, на усадьбу, подсвеченную тремя факелами, поправил саблю, чтобы легла вдоль тела, и вытянулся на алтаре. В этот раз на нем была отороченная горностаем ферязь со скромной золотой вышивкой на груди, сиреневая атласная рубаха, шерстяные черные штаны и синие сафьяновые сапоги — так что холода от камня он почти не ощущал. Отросшие в трауре волосы часто падали на глаза, и Зверев прихватил их. простой кожаной тесемкой. Он сделал несколько глубоких вдохов, закрыл глаза и прошептал:
— Я готов.
Послышался треск, словно из костра разом вырвался сноп искр, что-то забормотал Лютобор, по телу прокатилась горячая волна, сквозь веки ударил яркий свет, потух — Андрей ощутил под собой пустоту, раскинул руки, но, не успев что-либо сделать, упал на жесткую шершавую поверхность. Не больно — наверное, сантиметров с десяти. Он чуть приоткрыл глаза, потом распахнул широко. Света здесь было всего ничего — примерно как от трехрожкового
Ровный коричневый однотонный пол без стыков и следов обработки, гладкие светло-серые стены, скошенный слева направо голубой потолок.
— Пластмасса, что ли? — выпрямившись, поскреб стену князь. — Если так, то на этот раз Лютобор угадал начало двадцать первого века довольно точно.
Помещение наполнял тихий ровный гул, как от работающего за стеной старого холодильника, ощущалась слабая вибрация.
— Уж не на самолете ли я оказался, — почесал голову Андрей. — Ночной полет через Атлантику?
Он поправил саблю, двинулся вперед. Светлое пятно поползло следом, удерживая человека в центре лучащейся сферы. Если это был самолет — то довольно большой. От стены до стены — шагов пять, высота — полтора роста посередине. В общем, на коридорчик между туалетами и салоном не похоже. К тому же до ближайших кресел Звереву пришлось идти, идти и идти… Причем безуспешно.
Через четверть часа он остановился, почесал в затылке, выдернул косарь, присел и с силой вогнал его в пол. Выдернул — возле ноги осталась глубокая отметка. Князь вернул оружие в ножны, двинулся вперед — и минут через пять увидел знакомую отметку.
— Ага… — остановился Андрей и закрутил головой. — Значит, я гуляю по кругу. На заброшенную пещеру это не похоже. Наверное, технологический тоннель какой-нибудь электростанции. Вот генераторы постоянно и гудят. А может, я вокруг купола какого-нибудь стадиона гуляю, а дует ветер. Но в любом случае должен быть выход. В крайнем случае я согласен на вход…
Он снова зашагал вперед, внимательно вглядываясь в стену слева от себя. До этого, как он помнил, она все время оставалась сплошной. Но если имеется проход — он наверняка должен как-то отличаться.
Десять шагов, двадцать…
— А это что? — остановился молодой человек перед ровным темным прямоугольником. Сюда как будто падала большая тень. — Проверим…
Он постучал по светлому участку стены — звук показался глухим. Потом по темному — и, к его изумлению, пятно разошлось, образуя овальный проход.
— Пожалуй, я весьма сообразительный малый, — похвалил себя Зверев, поправил саблю и шагнул в проем.
Свет втянулся следом, выхватывая из темноты какие-то колонны и перетяжки, потолок подпрыгнул вверх сразу метров на пять. Звук и вибрация стали заметно ощутимее. Князь решительно направился вперед — и метров через двести уперся в стену. Постучал — она открылась. Молодой человек оказался в коридоре с наклонным потолком. Он секунду поколебался, свернул налево и через три минуты быстрым шагом достиг знакомой отметины в полу.
— Та-ак… На колу висит мочало, начинаем все сначала.
Он уже более решительно дошел до двери, постучал, вернулся в зал, но на этот раз повернул вправо и побрел вдоль стены, внимательно оглядываясь по сторонам. Колонны, веревки, тяги… Стена. Тонкая, мягкая, она еле заметно колыхалась, словно под порывами ветра, примыкая к предыдущей под прямым углом. Андрей повернул, прошел метров пятьдесят… Как вдруг послышалось тихое «пук», словно кто-то выдернул пробку из пустой бутылки — и стена исчезла. Зверев замер, обдумывая случившееся, — но придумать ничего не сумел и наугад двинулся вперед. Полсотни осторожных шагов — новое «пук», и мягкая стена выросла прямо перед ним, поперек пути.